мгновение, его лицо успокоилось, выпрямилось, скинув с себя испуг и напряжение. Раздался звук похожий на чирканье зажигалки, но это точно не зажигался. Снова тот знакомый звук и дюжина искр осветили грудь мужчины, усыпанную как свежими, так и давно затянувшимися шрамами. Попытка номер три, и появился рыжий огонёк на кончике фитиля. Взяв со стола свечу, мужчина вернулся к кровати.

Круг света наваливается на женщину, и я вижу её полу обнажённо! И вижу…

Не знаю, кто охуел первым — я или отец — но охнули мы вместе.

Ниже пояса женщина была вся в крови. Услышав мой голос она быстро расправила ночнушку задранную до груди, и та тут же пропиталась кровью, расплывшись на ногах мокрой тряпкой.

— Беда! — взвыл отец, увидев быстро увеличивающееся пятно крови на постельном белье.

— Беги за Рожей, — спокойно сказала женщина, и громко добавила, заметив мужское оторопенье в мутном взгляде: — Быстрее!

— Сейчас-сейчас!

Мужик засуетился: быстро поставил свечку на стол, натянул портки, рубаху, и выскочил из комнаты. Не знаю, насколько ей было больно, но посыл, отправленный мужчине вслед, был очень важен для неё.

— Будь аккуратен! Он может поджидать где угодно!

— Я его не боюсь! — крикнул ей мужик, пробегая мимо окна.

Интересно, о ком они…

В свете луны огромный человек юркнул в калитку и скрылся за забором.

Кряхтя, упираясь руками в матрац, женщина приняла сидячее положение. Свесила ноги. С её мозолистых ступней стекали две багровые струйки, медленно образовывая лужу крови на полу. Внутри меня что-то ёкнуло. Я открыл рот, и на каком-то инстинктивном уровне промямлил:

— Мама, тебе помочь? — это было так непривычно — я имею в виду не предложить ей помощь, а назвать эту женщину матерью.

Когда у тебя последние десять лет не матери, и ты вдруг произносишь это слово, — обращаясь к женщине, — на душе становиться не просто тепло, а даже как-то слишком горячо.

Мне понравилось. Мама…

— Спи, Отто, — устало говорит она, — Отвернись к стене и спи!

Ага! Сейчас прям возьму и отвернусь! Ну уж нет. Такое я не пропущу! Я так и чувствую, что впереди нас ждёт первоклассный триллер с элементами фильма ужасов. Да и кровищи будет еще больше. Не думаю, что Роже в состоянии это как-то остановить, если только по волшебству сюда вдруг не примчится скорая помощь, фельдшером которой и будет та самая Роже.

— Отто, я что тебе сказала!

А вот это было уже грубо! Да и этот её взгляд, давящий на меня тоннами злости, никак нельзя было избежать или просто не обращать на него внимание. Вот блин! Пришлось накрыться одеялом и отвернуться к стене. И почему я вообще это делаю? Какого хера! Может взять и просто съебаться от сюда? И куда я пойду… На дворе ночь. Нет, лучше я останусь в теплой постельке, посплю как нормальный человек. Как ребёнок!

Мать начала ворошить кровать. Наверно, поджимает под себя бельё, пытаясь остановить кровотечение. Странно, но мне хочется помочь! Я не могу лежать, сложа руки, а тем более с закрытыми глазами! Я начинаю поворачиваться к ней, но снова слышу:

— Спи!

Когда отец вернулся — а это было слишком громко чтобы остаться незамеченным — я всё же осмелился повернуться, не упустив возможность одним глазком взглянуть на происходящее. Любопытство вещь назойливая, так просто от тебя не отстанет! Всегда хотелось проходить мимо всякой хуйни, но нет, всегда возьму, да и подойду поглазеть или послушать.

Я приоткрыл глаз и увидел отца. А еще увидел сидящую на его плечах девочку, ту самую, что тусовалась с пиздюком, то есть со мной.

— Вот, Роже, — начал говорить отец, ставя девочку на пол перед кроватью, — смотри что стряслось!

Он забрал свечку со стола и подошёл к матери, осветив всю кровать.

— Вы её ударили в живот? — спросила Роже, и от этого вопроса я чуть не хихикнул.

— Нет! Что ты! — запротестовал батя.

— А что сделали?

— Я… Я… Ну…

Да, пап, давай, расскажи ей всё в подробностях! И особенно тот момент, как ты драл её раком!

— Ничего он не делал, — вступилась мать за отца прекратив его невнятные попытки оправдаться.

Роже приблизилась к матери и сказала:

— Ложитесь!

Мама закинула ноги на кровать, послушно улеглась, полностью выпрямившись на пропитанном кровью белье. Роже вскинула над её животом руки и начала ими водить, как делают “волшебники” в цирках. Представление начинается. Я даже открыл второй глаз, всё равно на меня уже никто не смотрит.

Спустя каких-то секунд десять Роже замерла. Её лицо искривилось, словно она глотнула кислых щей, затем расправилось, но всё равно было уже ясно, что что-то пошло по пизде. Выдержав паузу, — видимо Роже подбирала правильные слова, — она с сожалением сказала:

— У вас ребёнок. Мёртвый.

Отец громко ахнул, а мать сказала, что так и думала. А мне что делать? Вот надо было так проснуться ночью! Теперь хер засну… Ладно, смотреть тут не на что, попробую отвернуться к стене, глубоко вздохнуть и заснуть. И вот я уже собираюсь повернуться, как слышу просто охуительный план, пропустить который я просто не могу.

— Плод надо вытащить, — спокойно говорит Роже, как будто делает это каждый день, — иначе вы умрёте.

Ебать! Что вообще происходит?

— Я его вытащу, — продолжает она, — но будет больно.

Мне кажется… Нет, я точно уверен в том, что, если из человека что-то вытаскивать — это всегда больно!

Роже кидает спокойный взгляд на отца и говорит:

— Держите её.

Начинается!

— Отто! — вдруг говорит она.

Я? Сплю я! Нет меня!

— Отто, мне нужна твоя помощь! Подойди.

Ну ёмаё… Пришлось вылезти из-под мягкого одеяла и подойти к ней. Любопытство.

— Держи ноги!

Я обошёл кровать и встал с торца. В этот момент мать раздвинула ноги, и я увидел, как под ней быстро расползается багровое пятно.

Роже снова вскинула руки над её животом, над её