Мая 16-го запаслись мы достаточно водою и дровами. На рассвете следующего дня приказал я поднять один якорь, а в 8 часов и другой. Поелику залив окружен высокими горами, причиняющими почти беспрестанную перемену ветров, то выход из оного и бывает очень затруднителен. Верпование, по отдаленности от открытого моря и великому жару, сопряжено с чрезвычайными трудностями, но есть необходимо. Сначала дул ветер с берега довольно постоянно, и мы достигли уже середины залива под парусами, но вдруг потом так часто переменялся, что мы принуждены были поворачивать почти каждую минуту. Сверх того, течением увлекало корабль более и более к западу так, что необходимость принудила нас стать на якорь в 120 саженях от западной стороны залива.

Глубина у самого берега была 20 саженей. Итак, близость оного не угрожала никакою опасностью. После сего начали мы немедленно верповаться на середину залива; но внезапные порывы ветра принудили нас опять положить якорь. «Нева» тоже по тщетном усилии принуждена была стать на якорь, да только в дальнейшем от берега расстоянии. Посредством двух верпов удалились мы от берега и в 4 часа пополудни находились на середине залива. Ветер становился попутнее; я приказал немедленно отдать паруса и надеялся выйти в море еще до наступления ночи, но продолжающееся непостоянство ветра, переменившегося опять в то же мгновение, принудило в третий раз бросить якорь. Беспрерывная работа, продолжавшаяся с 4 часов утра, и великий жар 23° побудили меня дать людям отдохновение и провести следующую ночь еще в заливе. В 8 часов вечера сделался ветер свежий, продолжавшийся до самого утра.

На рассвете пошли мы из залива, но погода все еще не благоприятствовала. Ветер сделался крепкий; дождь пошел сильный. Стараясь при таковой погоде как возможно скорее удалиться от берега, принужден я был оставить на корабле француза Кабрита, прибывшего к нам на корабль вечером поздно. Он казался притом более веселым, нежели печальным, и думать можно, что и приплыл на корабль с намерением, чтобы мы увезли его. Робертс избавился сим образом совсем неожиданно от смертельного врага своего.

Теперь, оставляя продолжение повествования нашего путешествия, почитаю я не излишним сообщить о положении островов Вашингтоновых, о нравах и обычаях населяющих оные жителей, сколько в десятидневное наше пребывание у острова Нукагивы, величайшего из сей купы островов, при помощи двух найденных нами там европейцев, узнать можно было.

Купа Вашингтоновых островов открыта в мае месяце 1791 года Инграмом, начальником американского купеческого корабля «Надежды» из Бостона, во время плавания его от Мендозовых островов к северо-западному берегу Америки. Спустя несколько недель потом открыл острова сии также и Маршанд, начальник французского корабля «Солид», путешествие коего из Марселя около Кап-горна к NW берегу Америки, а оттуда мимо Китая и Иль-де-Франса в Европу издано в свет Флерье. Маршанд почитал открытие свое первым. Он приставал у острова, названного офицерами корабля по его имени, который причислил он к французскому владению. Он осмотрел и определил положение и прочих островов, которым всем дал имена по своему произволению. Только восточнейшего, то-есть острова Уагуга, не удалось ему видеть. Всю купу островов сих назвал он островами Революции (Islas de la Revolution).

В следующем после сего году острова сии опять были посещены двумя мореплавателями разных государств. Гергест, начальник транспортного судна «Дедала», посланного с провизией и материалами к капитану Ванкуверу для приведения его в состояние продолжать славное свое путешествие, находился у островов сих в марте месяце 1792 г. Он описал все острова с великою точностью, дал им имена, открыл две пристани у южного берега Нукагивы и приставал на гребном судне к одной из оных, названной им портом Анны-Марии. Ванкувер назвал всю сию купу в память своего несчастного друга[33], которого почитал первым открывателем, островами Гергестовыми.

Спустя несколькоc месяцев после Гергеста, проходило мимо островов сих купеческое судно «Буттерворт», под начальством корабельщика Броуна, который не назвал оных новыми именами, ибо и без того уже острова сии в продолжение двух лет четырехкратно переменяли свои названия. Он приставал у острова Уагуга и осмотрел западный оного берег. Последний посетитель островов сих был Джозиа Робертc, капитан американского корабля Джефферсона. Робертсово пребывание у острова Санта-Кристины, одного из островов Мендозовых, продолжалось три месяца. Отсюда повел его природный нукагивец, находившийся в отлучке 10 лет, к острову своей родины. Февраля 1793 г. Робертс назвал острова сии именем Вашингтона, как то видеть можно из Рошефукольтова путешествия по Америке[34], где об открытии его помещены краткие известия. Робертc или Инграм был первый, давший сие название? Сие точно неизвестно.

Но честь открытия островов сих принадлежит, бесспорно, американцам. Итак, справедливость требует удержать сие название. Сам Флерье отвергает наименование островов Революции, данное вторым их открывателем Маршандом, не приняв, впрочем, имени Вашингтонова; но он соединяет острова сии с другою купою, лежащею от них на SO и известных под именем маркиза де Мендоза. Хотя и справедливо, что чем менее будет разных названий на картах и более островов, известных под одним именем, тем лучший порядок и удобность в землеописании соблюдается, но неужели не заслуживает исключения имя Вашингтона, которое всякую карту украшать долженствует? Не требует ли строгая справедливость, чтобы первое открытие американцев осталось навсегда известным в морских летописях под начальным их названием? Впрочем, принятие или отвержение сего моего мнения предоставляю я на благоусмотрение географов, но до того означаю острова сии на своей карте под названием Вашингтоновых.

Оные острова лежат на NW от Мендозовых и состоят из восьми нижеследующих, простирающихся от 9°30' до 7°50' широты южной и от 139°5'30''до 140°13'00''долготы западной. Поелику каждый из упомянутых открывателей дал островам сим особенные названия, собственных же имен, под каковыми они известны у природных жителей, на некоторых картах совсем не находится, то я, называя каждый остров сими последними именами, буду приводить притом и первые, оставляя на волю каждому принимать названия французские или английские, американские или природные.