Состояние частей поддержки дивизии также было не самым лучшим. Так, на 13 февраля 1943 года мотоциклетный батальон (приданный ударной группе Танкового корпуса СС) насчитывал всего 290 человек, разведывательный — 450. В саперном батальоне ситуация была немного лучше — 550 бойцов[216].

К этому моменту отдельные местные успехи немцев на общую обстановку уже мало влияли. 13 февраля Фриц Эхрат обнаружил, что его левый фланг, в районе Дергачей, открыт — оборонявшиеся здесь подразделения «Гроссдойчланд» отошли под натиском 340-й стрелковой дивизии. Весь фронт обороны полка был крайне тонок, и противопоставить вражескому натиску Хармелю было нечего. То там, то тут противник прорывал эсэсовский периметр. Днем 13 февраля последний полковой резерв, несколько десятков гренадер, был брошен в бой, однако это дало лишь временное облегчение. Один из прорывов немецкой обороны произошел рано утром 13 февраля возле небольшой деревушки, где наступающие советские части, силой до полка, приблизились к позициям 2-го дивизиона артиллерийского полка СС. Красноармейцы, около батальона, заняли деревню и приготовились к обороне, окопавшись на холмах севернее и организовав пулеметные позиции у края леса на северо-западе. Перед 16-й (саперной) ротой Хайнца Махера была поставлена задача контратакой ликвидировать советское вклинение. В этот момент рота насчитывала всего 62 человека, среди них было 4 унтер-офицера и лишь один офицер[217].

Задача, поставленная перед Махером, была не из легких. На разведку он отправился лично. Выполнению приказа благоприятствовала местность, испещренная многочисленными ложбинами. Изучив обстановку, Махер приказал одному взводу по узкой ложбине, скрывавшей их передвижение, приблизиться к деревне с запада. Этот взвод нанес молниеносный удар, уничтожив советскую пулеметную и противотанковую позиции на кромке леса.

После этого взвод зачистил лес и приготовился к атаке противника с фланга. Одновременно второй взвод ударил по позициям врага на холмах. После того как холмы были взяты, в 08.00 эсэсовцы атаковали деревню с двух направлений — с холмов и леса. Гренадеры, атакующие от леса, захватили несколько пулеметов и противотанковых ружей и продвинулись на 100 метров к деревне. Им удалось устроить пулеметную позицию, откуда можно было легко простреливать всю деревню с фланга. Однако взвод, атакующий с холмов, попал под сильный вражеский огонь и был отброшен назад, понеся тяжелые потери. В итоге отбить деревню эсэсовцам так и не удалось. В этой схватке рота Махера потеряла восемь солдат убитыми и 19 ранеными. Слабым утешением стало то, что противник также понес тяжелые потери и вражеское наступление на этом участке замедлилось. После этого роту Махера преобразовали в две боевые группы с тремя пулеметами МГ-42 на каждую и направили охранять 2-й артиллерийский дивизион[218]. Вскоре роту вывели из боя и направили в Харьков.

3-й батальон Вислицени также попал в сложное положение 13 февраля, подвергшись советской танковой атаке. Если бы не поддержка 3-й батареи штурмовых орудий Зигфрида Кеппа[219], гренадерам пришлось бы тяжело. Кепп быстро организовал контратаку и отбросил противника. В ходе боя он подбил один Т-34 и уничтожил девять противотанковых орудий.

Немецкие ветераны вспоминали, как красноармейцы «атаковали широкими волнами, часто без артиллерийской поддержки»[220]. Последнее обстоятельство объясняется как раз недостатком артиллерийских боеприпасов в 69-й армии, о чем писалось выше. Однако под сильным давлением врага эсэсовцы медленно, но верно отступали. Сила рот таяла с каждым днем, и часто сражение переходило в индивидуальную борьбу солдат за конкретную траншею или наспех оборудованный опорный пункт. В этих боях великолепно показала себя отличная подготовка и высокий боевой дух эсэсовских гренадер, танкистов, артиллеристов, саперов.

В один из дней 1-й взвод 2-й саперной роты, ослабленный предыдущими атаками противника, начал отходить. Увидев это, командир 2-го взвода гауптшарфюрер СС Ханс Рюфферт[221], всего лишь с несколькими людьми, контратаковал противника и восстановил прежнюю линию обороны. Тем самым было предотвращено окружение всей роты, а эта позиция удерживалась эсэсовцами еще несколько дней.

Полк СС «Дойчланд» вынес на себе основную нагрузку оборонительных боев на восточных подступах к Харькову 10–15 февраля. Хайнцу Хармелю удалось создать эффективную систему руководства и управления боевыми действиями. Главной его опорой в этом был адъютант полка гауптштурмфюрер СС Рольф Диркс[222]. Часто Хармель лично отправлялся на передовую, чтобы воочию увидеть ситуацию. В эти моменты Диркс замещал его на командном пункте полка, причем он не боялся брать на себя ответственность и смело принимал решения, быстро реагируя на изменение боевой обстановки в отсутствие командира.

В полночь на 14 февраля армейская группа «Ланц» перешла в прямое подчинение группы армий «Юг» (бывшая группа армий «Дон») Эриха фон Манштейна[223]. Накануне, 13 февраля, Ланц получил категоричный приказ Ставки удерживать Харьков при любых обстоятельствах. Этот приказ был ретранслирован Хауссеру утром 13 февраля.

При этом и Ланц, и Хауссер прекрасно понимали всю бесперспективность положения, а Хауссер сразу доложил, что не гарантирует удержание города после 14 февраля[224], и одновременно отдал приказ частям провести разведку для подготовки дальнейшего отхода[225]. В этих условиях штаб Хуберта Ланца был передислоцирован в Полтаву, а сам Харьков стал зоной ответственности Танкового корпуса СС. Штаб корпуса был развернут в Мерефе.