– Опять от Руднева?

– Да, он просил помочь уговорить вашу художницу отказаться от продолжения соревнования, он готов компенсировать ей деньгами или ещё чем-нибудь.

– Так пусть ей и предлагает, я то здесь причём?

– Ну, может, вам удастся поговорить с ней, нас она не стала слушать.

– Нет, меня тоже не станет слушать. Очень неуступчивая, да они все художники такие, чёрт его знает, что у них в голове.

Финал Руднев

 -Что о себе думает эта сучка? А? Думает всё можно?

– Вон она идёт. Ни фига себе, настроена очень серьёзно.

– Где?

Министр посмотрел в направлении взгляда своего начальника охраны, и увидел, приближающуюся, Елену

– Блять…

Финал Брагин

– Смотри, смотри Сафроныч, вон она с моей дочерью

– Ипона мать, ты уверен что она художница?

Финал Анна-Мария

               Вот это фигура, боже мой, какая фигура. Грудь, тяжёлая с тёмными сосками – обалдеть. Эта зараза Вика уставилась как в кино.  Но фигура – мечта, как не уставиться. А раны какие страшные, ужас. Откуда у неё такие раны? Кто она на самом деле? Я боялась за неё, боялась, что она промахнётся  – какая я дура. Что она там говорила про татуировку на плече? Охотник, из отряда бойцовых кошек – я люблю её.

– Мне нужно пристрелять лук, – Елена повернулась к устроителю, и показала на аиста на высоком шесте в ста пятидесяти метрах от стрельбища  – Вон тот аист из чего сделан?

– Не знаю

– Сейчас узнаем.

– Далеко очень, не боитесь промах…

Елена ловко вытащила стрелу из колчана за плечами и, практически не целясь, выстрелила в аиста. Стрела, с характерным шипением пролетела над головами зрителей, и попала почти в самую середину туловища птицы.

После короткого замешательства устроитель брякнул:

– Понятно

Но больше добавить ничего не успел потому, что Елена сделала ещё четыре выстрела подряд, мгновенно доставая стрелы из колчана. Все четыре стрелы попали в голову аиста близко друг к другу.

– Отличный лук, просто прелесть, а не лук и имя ему подходит – «Ворон». Я готова.

В абсолютной тишине мы подошли к стрельбищу, все уставились на Тарханову как на пришельца из космоса.

Финал Брагин

– Не видишь Сафроныч, что у неё написано на повязке ? Не по русски что-то?

– Нет, не по-русски, иероглифы какие-то, но, наверное, что-то устрашающее, потому что я не вижу Руднева.

– Опа, струсил? С этим аистом она круто поступила, классика психологического давления, я бы на его месте тоже поостерёгся. Но зато Сафроныч, я теперь убедился что она не врала, я нашёл кого искал.

– Ты о чём это?

– Так, не обращай внимания.

Финал объявление

– В связи со срочными делами двое участников соревнований уехали в Москву. Поэтому безоговорочной победительницей наших соревнований признаётся Елена Тарханова. УРРРА

– Как уехали, а пострелять? Я не настрелялась ещё.

Елена с сожалением отдала лук устроителю, сняла колчан.

– Ну вот, только переодевались зря, Виктория, подождёте меня десять минут, я пойду переоденусь.

– Давайте мы опять подержим скатерти?

Анна-Мария

Перед глазами продолжает стоять картина переодевания Елены, обнажённые грудь, бёдра, живот, одновременно сильное и женственное тело. Две раны, одна под правой ключицей, а вторая под левой грудью, не только ничего не портили, а наоборот завораживали и притягивали к ней. Как пропасть, которая и пугает, и затягивает. Вот, сейчас оттолкнусь от обрыва и полечу. Вверх или вниз – не важно, я хочу почувствовать полёт. Я хочу почувствовать её. Я хочу её. Я стою рядом с ней и всем телом ощущаю исходящий от неё жар.

– Не нужно никаких скатертей, я знаю, где можно переодеться.

Прижимаю свои губы к самому её уху.

– Быстро пошли в твою комнату, я не могу больше терпеть.

Елена

Анна схватила меня под руку и, не глядя по сторонам, потащила к дому. Что она творит? Что она собирается делать? Но голос разума звучит очень тихо и неубедительно. Я тоже не могу больше терпеть. Здесь и сейчас. Я хочу её – здесь и сейчас. Тем более, не я принимаю решение, всё уже решено. Она ведёт себя очень решительно, и я хочу ей подчиняться. Я даю вести себя. Я хочу, чтобы меня вели. Меня возбуждает энергия этой девушки, мгновенно превратившейся из субтильной кошечки в голодную хищницу.

Вваливаемся в мою комнату, чудом не встретив кого-то по дороге. Она запирает дверь и оборачивается. Смотрим друг на друга. Я слышу её дыхание, это заводит, это лишает воли. Соски напряглись и ждут её рук, губы ждут её поцелуев. В низу живота разливается теплая истома. Я хочу её.

Она прижимается ко мне всем телом. Её губы находят мои, жадно целует, грудь ходит ходуном. Я почти готова, ещё несколько секунд и оргазм накроет меня с головой. Моя ладонь находит её грудь. Через ткань блузки ловлю её сосок и начинаю покручивать. Я чувствую, как её руки расстёгивают джинсы. Я жду её пальцы ТАМ и вздрагиваю от лёгких прикосновений. Вначале её ладонь двигается по животу, потом, плавно скользит под трусики, и останавливается между ног, а пальчик, продолжает нежно скользить дальше, и легко проникает во влажную глубину. У меня темнеет в глазах, оргазм выгибает тело дугой, я сильно сжимаю её сосок и начинаю кончать.

Анна-мария

Наконец-то она моя, я держу её в руках. Она не сопротивляется и я могу делать с ней всё что хочу. Руки трясутся, мне не хватает воздуха, я целую её как будто пью воду во время засухи, и ни как не могу напиться. Я хочу всё сразу, обнимать целовать, раздевать, смотреть. Непослушными пальцами расстёгиваю её джинсы и вот уже моя рука ТАМ. Какая горячая, какая влажная – моя. Вся моя, целиком. Её дыхание становиться чаще и сильнее, она со стоном  выгибается и волна оргазма накрывает её. Она сильно сжимает мой сосок и вторая волна оргазма накрывает уже меня.

Гостевая комната Елена   

Мы стоим посередине комнаты, крепко прижавшись друг к другу. Я не хочу её отпускать, мягкая, нежная, красивая. Я медленно целую её шею. Она всё ещё всхлипывает после оргазма. Как мне нравится это слышать, прижимаюсь ухом к её губам. Я люблю её.

Чуть-чуть отстраняюсь, смотрю на её лицо

– Фуух, что это было? Мы живы?

– Я не знаю, но я хочу ещё.

– Нет-нет-нет, не здесь и не сейчас. Тем более мы пришли переодеваться.

Отодвигаюсь от неё, смотрю вокруг, куда бы её посадить. Не вижу ни одного стула только кровать, провокационно, но выбора нет, помогаю сесть и отхожу. Отпустила, смотрит на