297-й стрелковых, переформированной из мотострелковой 212-й стрелковой дивизии и 37-й кавалерийской дивизии. С другой стороны, армия Н.В. Фекленко вела упорные оборонительные бои с переправившимся на участке Кременчуг — Кишеньки противником силами 300-й стрелковой дивизии и 5-го кавалерийского корпуса (3-я, 14-я и 34-я кавалерийские дивизии). 34-я кавалерийская дивизия была из вновь сформированных лёгких рейдовых кавалерийских дивизий. Тогда её возглавлял молодой полковник A.A. Гречко, впоследствии известный военный и политический деятель брежневской эпохи, 5-й кавалерийский корпус, являвшийся подвижным резервом в полосе Юго-Западного фронта, находился с 28 августа в подчинении Главкома Юго-Западного направления. Подчинение корпуса непосредственно С.М. Будённому сохранилось и в первый день боёв, когда 3-я и 34-я кавалерийские дивизии нанесли контрудар на левом фланге 38-й армии. Кавалерийский корпус Ф.В. Камкова был передан в подчинение Н.В. Фекленко на следующий день, 2 сентября.

Протяжение фронта обороны и боевых действий составляло около 180 километров. В резерве армии находились в стадии переформирования 97-я и 196-я стрелковые дивизии. Общую численность соединений армии составляли шесть стрелковых дивизий, четыре кавалерийские дивизии, 77 069 человек, 503 орудия и миномёта. В первой линии оборонялись четыре стрелковые и четыре кавалерийские дивизии, что давало плотность 45 километров на дивизию (кавалерийские дивизии свою полосу обороны не получали).

Против этих сил немцы имели развёрнутыми двенадцать пехотных дивизий (десять в боевой линии и две в резерве); это были главные силы 17-й немецкой армии и подходившие авангарды дивизий 1-й танковой группы.

Непосредственно на Кременчугском плацдарме против 300-й стрелковой дивизии, трёх кавалерийских дивизий 5-го кавалерийского корпуса (эквивалентным полутора стрелковым дивизиям) и 47-й танковой дивизии (34 танка) немцы имели части четырех дивизий (125-й пехотной, 101-й, 100-й и 97-й легкопехотных), 2 сентября к ним присоединилась ещё одна, 76-я пехотная. Это давало им почти двойное превосходство. На удалении 100 километров от плацдарма на расстоянии одних суток хода находились главные силы 1-й танковой группы немцев (13-я, 14-я, 16-я и 9-я танковые дивизии, 16-я и 25-я моторизованные дивизии), которые уже имели предварительное распоряжение на сосредоточение к району Александрия (40 км юго-западнее Кременчуга).

В период с 28 августа по 1 сентября главное содержание боёв 38-й армии составляла борьба небольшими отрядами против немецких отрядов, пытающихся просочиться и обосноваться на многочисленных островах, имевшихся на Днепре. Так, большое беспокойство штабу армии причиняли назойливые попытки немецких отрядов обосноваться на острове Кролевец у Черкасс, на островах в районе Кременчуга. Важной задачей, которая была в явном виде отражена в боевом распоряжении штаба 38-й армии от 28 августа, был захват пленных «в целях установления группировки пр-ка и нумерации частей его» [56]. Для приказа такого уровня это требование нехарактерно, но отражает беспокойство штаба армии о неопределённости ситуации. Захватом пленных советское командование стремилось вскрыть отсутствие или, наоборот, наличие концентрации немецких войск в полосе 38-й армии для броска через Днепр.

Вплоть до 1.9 боевые распоряжения и донесения 38-й армии переполнены указаниями на значение островов на Днепре. Даже 1.9, когда положение в районе Кременчуга становилось угрожающим, оперсводка № 056 оценивает действия на главном направлении в полосе 300-й стрелковой дивизии как обычную оборону, а на правом фланге (в районе Черкасс) как «ведение боя за остров Кролевец». Это даёт основание предполагать, что действия противника в районе Кременчуга первоначально оценивались как сковывающий, отвлекающий удар.

В своих распоряжениях на 2.9 командарм 38-й ставит задачей войскам: «Командиру 297-й с[трелковой] д[ивизии] уничтожить переправившиеся части противника, прочно обеспечить северный берег… чтобы никакие случайности не нарушили систему обороны…». И далее: «…Особое внимание обратить на район Кременчуга и остров южнее Градижска…».

Командирам 116-й и 212-й стрелковых дивизий в боевом распоряжении № 0090 от 1.9 было указано:

«Частям на достигнутом рубеже окопаться и с рассветом 2.9 начать наступление с целью окончательного уничтожения противника на острове Кролевец» [57].

Таким образом, 1 сентября в штабе 38-й армии данные разведки не были ещё настолько убедительными, чтобы считать положение на фронте угрожающим, и в особенности на левом фланге в районе Кременчуга и прилегающего к нему немецкого плацдарма. Можно полагать, что немцам удалось отвлечь внимание 38-й армии от главной опасности, то есть от своего главного удара в районе Кременчуга.

Днепровский отряд Пинской флотилии действовал под прикрытием Киевского УР по Днепру, поддерживая войска 37-й и 26-й армий.

Роль фронтовых резервов выполняли находившиеся на доукомплектовании 304-я, 7-я, 81-я стрелковые дивизии. Последние две переформировывались из моторизованных дивизий. Достаточно характерным документом, иллюстрирующим оценку обстановки на стыке Юго-Западного и Брянского фронтов, является директива начальника Генштаба от 29.8.:

«КОМАНДУЮЩЕМУ ЮГО-ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ, Копия: ГЛАВКОМУ ЮГО-ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ.

На фронте 40-й и на правом фланге 5-й армии противник, действуя по стыкам и незанятым промежуткам между соединениями, стремится дезорганизовать части и управление ими и, пользуясь неорганизованностью действий наших частей, занять Чернигов, перерезать ж.-д. линию Льгов — Бахмач и тем самым дезорганизовать тыл и управление основных сил фронта. Немедленно организуйте управление северным крылом фронта и взаимодействие правого крыла ЮЗФ с 21-й армией. Совместными усилиями ЮЗФ и 21-й армии восстановить положение и ликвидировать угрозу Чернигову и ж.-д. линии Бахмач — Ворожба. Ни при каких условиях нельзя допускать захвата Чернигова и Бахмача противником.

Б. ШАПОШНИКОВ.

№ 001413 29 августа 1941 г. 19 часов 05 мин» [58].

Если судить по этой директиве, на тот момент угрозы тылу Юго-Западного фронта оценивались как локальные и неглубокие.

Одновременно Верховное командование пока отвергало предложения командования Юго-Западного направления по переподчинению армий сообразно изменившейся обстановке. В ответ на вышеприведённую просьбу командующего Юго-Западного фронта о необходимости разрядки ненормального положения, создавшегося на стыке армий М.П. Кирпоноса и Брянского фронта, командующий фронтом в связи с этими обстоятельствами просил подчинить ему 21-ю армию. Начальник Генерального штаба в ответ на эту просьбу рекомендовал обратить внимание на правый фланг фронта:

«Верховный главнокомандующий приказал подтвердить, что 21-я армия передана в состав Юго-Западного фронта не будет.

С захватом противником Вибли создаётся явная угроза Чернигову и стыку фронтов.

Немедленно сообщите о ваших мероприятиях на этом направлении. Чернигов должен быть удержан за нами во что бы то ни стало. Б. Шапошников» [59].

Ставка ВГК вежливо, но твёрдо указала на своё нежелание перераспределять армии между Брянским и Юго-Западным фронтами и не менее твёрдо указывала на угрозу правому флангу Юго-Западного фронта в районе Чернигова. С одной стороны, нельзя не признать разумность требований Б.М. Шапошникова. Прорыв 2-й танковой группы на 1 сентября был ещё отдалённой перспективой. Напротив, создание