— Тони Свенссон? — удивилась Фредрика. — Так его зовут? Того, кто посылал эти мейлы?

Петер кивнул, довольный:

— Да, по информации криминалистического отдела и интернет-провайдера «Комхем», отправителя зовут именно так. Нам удалось выяснить IP-адрес, с которого ушло большинство сообщений, он принадлежит ему.

— То есть там замешан не только он? — переспросила Фредрика. — Я правильно понимаю, что угрозы приходили и с других сетевых адресов?

— Другие зарегистрированы на библиотеку в Фарсте и на магазинчик «Севен-Элевен» на Сёдермальме, а не на частное лицо. Вполне логично, что этот Тони рассылал письма из разных мест. Содержание-то их одинаковое, стало быть, и отправитель тот же самый.

Фредрика задумчиво кивнула.

— Я еще не читала всех сообщений, не дашь мне экземплярчик распечаток?

— Разумеется.

— Что мы знаем о Тони Свенссоне? На него есть что-нибудь в полиции?

Лицо Петера расплылось в широкой улыбке.

— Вот уж не ждал от тебя такого вопроса! — Он торжествующе выпрямился на стуле. — Тебе что, неизвестна организация под названием СН?

Вернувшись с Экерё вместе с Юаром, Алекс собрал всех на совещание в «Логове». У него потеплело в груди, когда Петер стал докладывать о человеке, отправлявшем угрозы Якобу Альбину. Нет, Петер все-таки отличный следователь, когда не валяет дурака.

— Тони Свенссон родился и вырос в Фарсте, — рассказывал тот. — Сейчас ему двадцать семь, и в первый раз он познакомился с полицией в двенадцатилетнем возрасте. Магазинные кражи и порча имущества. Полиция Южного округа вела его вместе с социальными службами до совершеннолетия. Две отсидки, первая в семнадцать лет, когда парень чуть не забил до смерти отчима.

— Ага, — уныло отозвался Алекс. — Погоди, попробую догадаться: отчим избивал мать?

— Нет, — ответил Петер. — Отчим отказался дать ему три тысячи для поездки на Ивису.

— Ух ты, — удивился Алекс. — Крутой, значит?

— Да, — подтвердил Петер. — Второй раз его судили за групповое избиение парня. Когда от его побоев на парне не осталось живого места, Тони завершил веселье, разбив ему о голову бутылку из-под вина. Осколком бутылки он отрезал…

— Пожалуйста, — прервала его Фредрика, побледнев. — Давай ты такие подробности потом как-нибудь расскажешь.

Смущенная, она прикрывала рукой живот, словно ждала, что вот-вот кто-то ворвется в дверь с разбитой бутылкой и нападет на нее или ребенка.

Петер торопливо продолжил, немного досадуя, что не может перечислить все детали.

— Хорошо, — сказал он. — Кроме того, ему было предъявлено обвинение в изнасиловании с отягчающими обстоятельствами, но прокурор был вынужден закрыть дело за недостатком доказательств, поскольку девушка отказалась давать показания. Как всегда, — добавил он.

— Возможно, ее запугали, — вставил Юар вполголоса, как бы боясь помешать, но понимая, что все равно помешал.

Петер сжал кулак под столом и продолжал говорить, будто бы не услышав реплики Юара.

— Кроме того, Тони Свенссон был причастен к ряду краж и взломов, а также подозревался в ограблении. И на закуску вот что: он известен как правый экстремист и много лет состоит в неонацистской организации «Сыны народа». СН — та самая аббревиатура, которой подписаны угрожающие мейлы Якобу Альбину.

Петер положил на стол ручку, которую все это время держал в руках, давая понять, что доклад закончен.

— Хорошо, Петер, — машинально похвалил Алекс, — теперь у нас бесспорно есть с чем работать. Что известно о конфликте Якоба Альбина с этой группой?

— Мы работаем над этим, — отозвался Петер. — Фредрика, может, расскажешь, что мы нашли?

Фредрика выпрямилась, услышав свое имя, и, как обычно, открыла свой блокнот. Алекс подавил улыбку, боясь, что ее примут за насмешливую ухмылку: следователь Бергман, как всегда, подготовилась образцово.

— Якобу Альбину принесли известность прежде всего два дела. — Она начала с рассказа о том, как Якоб позволил семье беженцев поселиться в церкви, где те прятались от чиновников из Миграционного управления. — Кроме того, нужно упомянуть его участие в группе помощи. Я связалась с ее руководителем, Агне Нильссоном. Он очень переживает из-за смерти Якоба и хотел бы прийти к нам сюда потолковать завтра утром. Я обещала это устроить.

— Вы говорили об угрозах, которые получил Якоб? Он знал о них? — спросил Алекс.

— Да, знал, — ответила Фредрика. — Но никто из группы не принял их всерьез, они знали, что их активность вызывает раздражение у многих. Кроме того, Агне полагал, что угрозы прекратились.

Алекс выглядел удивленным.

— Почему он так решил? — спросил Петер.

— Потому что они обсуждали это на прошлой неделе и Якоб упомянул, что ничего не получал уже больше недели.

Петер полистал свои бумаги.

— Неправда, — заявил он. — В течение последних двух недель ему пришло еще три сообщения.

— Странно, — заметил Алекс. — Обсудим это с ним завтра. — Он пометил у себя в блокноте. — Странно еще то, — продолжал он, — что больше никто не знал об угрозах. Ни Свен Юнг, нашедший его, ни Рагнар Винтерман. Почему Якоб никому не доверился?

Юар склонил голову набок.

— В этом нет ничего странного, — спокойно объяснил он, — в случае, если Якоб сам не расценивал их как угрозу. Возможно, с ним такое случалось и раньше, когда он работал с другими делами.

— В его почтовом ящике были другие письма? — спросил Алекс.

Петер покачал головой:

— Нет. Но это не означает, что он никогда не получал таких мейлов. Просто не сохранил их.

Алекс бросил взгляд на часы и решил, что совещание пора заканчивать.

— Хорошо, — подытожил он. — Нам до сих пор неизвестна роль угроз в этом деле, но мы совершенно точно не можем сбрасывать их со счетов, пока не поговорим с группой помощи и, разумеется, с Тони Свенссоном. Мне нужна распечатка всех входящих и исходящих звонков со всех номеров, которыми пользовался Якоб Альбин, посмотрим, может, этот Тони Свенссон ему звонил. После пойдем к прокурору и попросим разрешения взять его за угрозу насилием — для начала. Есть у нас еще что-нибудь по этому делу?

Петер, поколебавшись, поднял руку:

— Иов, библейский персонаж, упомянутый в одном из последних посланий, — произнес он и изложил свои соображения.

И вдруг он почувствовал себя идиотом.

Но Алекс смотрел на него очень внимательно.

— Интересно, — сказал он. — Что думают другие?

Юар пошевелился.

— Может, и интересно, но не заслуживает большого внимания. Очевидно, Тони Свенссону было небезызвестно, что он пишет священнику, — произнес он, и Петера бросило в жар.