Однако, мой друг не отнёсся к этому серьёзно, сочтя упоминание о даре хмельным бредом.

– Остаётся только надеяться на запоздалое начало погони бандитами, – Гриня посмотрел по сторонам, говоря это. – Ну, из-за нашего удачного угона всех их коней.

– Посему, давай, – я нечаянно поморщился, представив процесс первоочередного этапа помощи. – Приступай, если готов, конечно же.

Григорий подсел ближе и сунул мне в рот заранее приготовленную палку, что находилась в комплекте первоочередной помощи, сделал огонь фонаря ещё ярче и не удержался, пригубил напитка из фляжки, по-видимому для смелости.

– Э-эх… – задумчиво вздохнул друг, приближаясь к ране иглой. – Интересно, а как там Череп с Всеволодом и Феоктистом? Отбиваются, или уже отбились? – проговорил он вопрос, не рассчитывая на быстрый и однозначный ответ. – С каким результатом? И, вообще, живы ли они на данный час?

С этими словами плечо моё отозвалось болью от первого прокола кожи возле рваной раны. Я отреагировал, выплюнув палку и припав губами к горлышку фляжки…

Так себе ощущение, вааще – жесть! Но уж лучше я поболею с жуткого похмелья, чем сейчас стану «тряпкой» в глазах друзей и коня, кстати, так и продолжавшего следить за своим новым напарником, а возможно, что и за новым другом, и за новым хозяином.

– Коли невтерпёж, то ты это… Феликс, ну, ты матерись, не стесняйся! – отреагировал мой лекарь. – Тут нету никого, окромя меня с твоим фамильяром! – завершил советовать Гришка и сосредоточился на штопке раны по живому.

Более мы не разговаривали друг с другом, но я воспользовался предложением Григория не сдерживать себя. Посему, эдак так стежке на пятом, я почти полностью употребил содержимое фляжки, чем ознаменовал начало словесной характеристики своих ощущений и эмоций.

Получилось красочно и достаточно подробно, а главное, с тончайшей детализацией всей гаммы этих ощущений и её оттенков. Будь рядом художник в пустой комнате с серыми стенами, то он запросто всё нарисовал бы со слов.

Правда, картинки эти уничтожили бы молниеносно, да и автора приговорили бы к сожжению. На всякий случай.

Язык подачи «русским обидным» я не ограничивал, воспользовавшись всеми доступными, включая лексикон администратора-программиста, обидевшегося на бестолковых работниц в офисе.

Обороты слов, как и используемые сравнения, запросто рисовали в воображении любого, даже самого искушённого слушателя, выразительные картины. Они отчётливо доносили моё истинное отношение к лицу, не только нанёсшему, но и допустившему всего лишь мысль о нанесении мне ранений.

Своим трезвым разумом, оставшимся где-то в глубине сознания, я автоматически оценивал реакцию немногочисленных свидетелей своего словесного водопада.

Например, Гришка очень переживал за себя, опасаясь, что и новоиспечённые лекари мне не понравятся.

Мой боевой конь отошёл от места проведения операции на пару шагов, периодически всхрапывал и тряс гривой, когда я описывал сексуальные предпочтения абсолютно всего живого мира и утверждал, что весь этот мир очень любит злоумышленника, удосужившегося меня ранить.

Ну а Чукча благоразумно помалкивал и даже усов с кареты не показывал.

На последнем стежке содержимое фляжки закончилось. Меня кое-как удалось перевязать, затем одеть и водрузить на сиденье кучера, чтобы Гришка мог присматривать за мной. Да и Череп запретил приближаться к артефактам.

Так что, я на комфортное передвижение внутри кареты даже и не рассчитывал. Да и не открыть её, ведь заперты двери с использованием какой-то хитрой Рунной магии, которую я чувствую где-то в подсознании. Такое ощущение, что двери просто обозначены на карете, а в реальности их нет, и стенки её цельные.

– Хриша, – трезвая мысль пробилась с задворок сознания пьяной речью. – Эм… Ты не запамятуй, привязать к карети пару пуш… Пуши… Кх-м, – я собрал все силы для финального наставления. – Попуши… ять-жеш… Кароч! Хде листиков поболе и привяжи к карете… След заметять! А вы, – я скосил глаза на своего коня. – Вы вперёди скачите и не наследите там сзаду у меня. Эм… Ит-ть, – я икнул и постучал по груди, прогоняя икоту. – И-ть-сь! Я не в том смысле! Ну, кароче, вы поняли мня, да…

На этом крайнем и очень важном замечании, я провалился в хмельную бессознанку… Или попросту уснул…

Не знаю точно, сколько прошло времени, однако свет, пробивающийся через закрытые веки, намекнул на наступление утра, как минимум. А может, и дня.

Однако, прежде чем открыть глаза, я получил целый поток информации об окружении, но не смог его сразу классифицировать. Рана на моём плече, по ощущениям, увеличилась в размере и теперь не даёт пошевелить рукой. От слова – «вообще».

Далее пошли вопросы из разряда…

Мы точно стоим на месте, а почему? Потом, мне совершенно непонятно, сколько километров Гриня отмахал за ночь, и в какую сторону? Ну и банальщина, типа, как часто мой оруженосец менял направление, да и вообще, была ли у него такая возможность на манёвры?

А напоследок, меня посетил вопрос из сугубо риторических, мол, а есть ли за нами погоня, и где она сейчас?

В самую же последнюю очередь до меня дошло то, что Гришка разговаривает с кем-то…

– … я, к-хех, – кто-то кашлянул. – Так и не пойму, – вопросительно звучит голос рассудительного человека, явно почтенного возраста. – Вы как попали-то в наши забытые всеми земли, а, мил человек? К-хех…

– Уважаемый, я в который раз рассказываю, – Гришка хоть и нервничает, что я без труда могу определить в настроении своего друга, но вида не выказывает. – Сбились с дороги мы.

Наступила пауза, во время которой я услышал отчётливые звуки поступи человека, обходящего по кругу карету и вернувшегося на прежнее место.

– К-хм, а с господином какая беда такая стряслася, и почему он лежит на лавке, позади кучера? – продолжил задавать правильные вопросы внимательный человек.

– Мой господин, коего вы видите, лежащим за моей спиной, – Григорий перешёл к оглашению наспех придуманной им легенды. – Он неудачно упал, по темени ночной. Распорол плечо, и вот… Я, естественно, оказал посильную помощь, но он очень плох. Бредит сильно, сознание теряет часто. Верхами ему никак дороги не продолжить, а в карете… Ох-хо-хо… – Гриня вздохнул. – В карете я побоялся его одного оставлять, – сокрушённо пояснил мой друг. – Мало ли, что с ним случится в бреду, а я и не увижу…

Я подумал, что в целом-то так, логичное объяснение от Грини прозвучало. Как по мне, так даже правдивое, для выдуманной легенды.

И вновь наступила пауза в диалоге, а я аккуратно приподнял веко, чтобы образовалась крохотная щёлочка для наблюдения за окружением.

Нет никакого желания сразу выдавать свой приход в себя, что приведёт к необходимости отвечать на неудобные вопросы, на которые наверняка уже успел ответить Гришка, исходя из придуманной им наспех истории.