ли выстоять и понять чрезмерную жестокость воспоминаний четырехсотлетней давности? Или все же сломается? А еще…»

В сознание просочились темные мысли. Когда Кагетора вспомнит… значит ли это, что его, Наоэ, оттолкнут? Тебя одного я не прощу до конца вечности! Значит ли это, что полные ненависти слова снова полетят в лицо?

«Нет, пускай он сломается».

Так будет куда лучше: ведь тогда можно собрать осколки в горсть и никогда не отпускать. Этот человек достанется ему, человек, любовь к которому больше никто не способен пронести через всю вечность. И пусть есть те, кто любит его, те, кого любит он… Наоэ никому не позволит и пальцем его коснуться. Он не отдаст его.

«Никому».

— Наоэ?

Заслышав голос Чиаки, Наоэ пришел в себя и (загорелся зеленый свет) тронул автомобиль с места. Снова за окном побежала дорога. Чиаки изучал лицо Наоэ в зеркале заднего вида. Хотел еще что-то сказать, но передумал и только надрывно вздохнул.

«Полагаю, мне лучше не соваться…»

Чиаки закусил язык. Точно: он оборвал все связи с призрачной армией Уэсуги, наверняка решил. Уэсуги Кэнсин больше ему не хозяин. Он не слышал этот властный голос десятки лет, и нет больше нужды слепо подчиняться долгу. Он твердо решил жить так, как вздумается. Он оторван от всего, что касается миссии и прочего-прочего. Да он вообще может завтра исчезнуть куда-нибудь!

«Только…»

Чиаки смотрел на двоих людей, сидящих спереди. Наоэ и Кагетора…

«Никто из вас не уйдет так уж запросто, это да…»

Занятые каждый своими мыслями, пассажиры молчали. И тем сильнее ударил по ушам вопль Чиаки. Такая и Наоэ, вырванные из задумчивости, дернулись.

— К-к-какого черта с тобой приключилось, Чиаки? Не пугай меня так!

— Дерьмо! Мой Леопардик все еще припаркован в запретной зоне! Эй, Наоэ, поворачивай и дуй обратно к Ямато-Коизуми! Ну же, жми!

— И что же? Не стоит разводить такую панику.

— Придурок, они его утащат, а меня оштрафуют! Да я в бюрократчине потону!

— Так тебе и надо: нечего без прав кататься.

— Не в том дело… а если они его поцарапают?! Заплатишь мне за ремонт?!

— Ну, что посеешь, то и…

— Что ты еще ляпнешь, Кагетораааа?!

— Или просто карма у тебя такая.

— Да я тебя прибью!

— Попробуй только, горе-водила.

Чиаки, рванув Такаю за воротник, завел крупномасштабную перебранку. Наоэ, прижав ладонь ко лбу, повернул к станции. Может, в паре Нагахидэ с Кагеторой и работали, как нельзя лучше, да только побочные эффекты их общения — то еще удовольствие.

— Чиаки, сволочь! Черт, ты меня достал!

— Это я должен тебе сказать, козел! Я с тобой сейчас раз и навсегда разберусь!

— Флаг тебе в руки! Хочешь буйствовать, так вали из машины! Вали, я ска… а-а-а!

Битва захлестнула и Наоэ — Presia выскочила на встречную. Одному водителю пришлось так резко вывернуть руль, что его машина вылетела на рисовое поле. Presia же, почти неуправляемая, гордо катила по шоссе. Вокруг пели цикады, а ясное лазурное небо над полями предвещало очередной прелестный летний день.

Примечания

1

Самэгао.

Замок, который когда-то находился в городе Мёко (префектура Ниигата) и принадлежал вассалам клана Уэсуги. Дата основания его неизвестна, но в 1500-ых клан Уэсуги (Нагао) сделала его оборонительной крепостью для защиты дороги через северные провинции.

Во время смуты при Отатэ после падения Касугаямы Хориэ Мунэчика пригласил Уэсуги Кагетору в замок, единственное место, откуда можно было выбраться в Канто. Однако Хориэ предал Кагетору и напал на цитадель еще до того, как тот успел уйти. Двумя днями позже Самэгао пал при наступлении армий Кагекацу.

2

Хориэ Мунэчика.

Титул: Суруга-но-Ками.

Вассал клана Уэсуги, хозяин замка Самэгао.

Когда после смерти Уэсуги Кэнсина разгорелась Смута при Отатэ, он сражался на стороне Уэсуги Кагеторы. Главный замок Уэсуги, Касугаяма, пал, и Хориэ пригласил Кагетору и его семью в замок Самэгао, откуда они намеревались бежать в Сагами. Но к тому времени, как те прибыли в замок, он уже заключил тайное соглашение с Ясудой Акимото открыть огонь по внешней цитадели, пока Кагетора еще в замке. Когда Кагекацу начал общее наступление, Кагетора с женой и детьми совершили самоубийство, таким образом положив конец войне.

Нет сведений о том, что случилось с Хориэ Мунэчика после войны, известно лишь, что его земли были захвачены.

3

Наоэцу.

Порт Наоэ — район Джоэцу-си (прежнего города Наоэцу) в Ниигате. Был основан как портовой город Наоэ Канэцугу, который обустроил гавань в столице Этиго.

4

Касугаяма.

Главная крепость Уэсуги Кэнсина, которая находилась на территории современной префектуры Ниигата. Был построен кланом Нагао, и Кэнсин стал его хозяином в 1548 (хотя некоторые говорят, что его построил сам Кэнсин). В Смуте при Отатэ после смерти отца замок завоевал Уэсуги Кагекацу.

5

Уэсуги Норимаса 1523–1579.

Титул Канто Канрэй (канрэй — «Представитель Сегуна» — высокий политический пост в феодальной Японии).

Также известен как Фудзимара-но-Норимаса.

Сын Уэсуги Норифуса. Отец его скончался, когда мальчику было три года. Главой клана стал его сводный брат Уэсуги Норихиро. Когда в 1531 брата сослали, Норимаса унаследовал титул Канто Канрэй. С 1541 по 1552 он сражался с кланами Ходзе и Такеда. Потерпел несколько поражений и в 1552 присоединился к Нагао Кагеторе (Уэсуги Кэнсину), оставив своего сына и наследника (позже его пленили и казнили). В 1557 он усыновил Нагао Кагетору и в 1561 передал ему титул Канто Канрэй, а также фамилию Уэсуги и наследование.

В Смуте при Отатэ он поддерживал Уэсуги Кагетору. Поскольку сторона Кагеторы потерпела из-за предательства Такеды Кацуёри, он вместе с сыном и наследником Кагеторы отправился на переговоры с Кагекацу. Однако оба были убиты ассасином в его лагере.

Сыновья Норимасы погибли в Смуте, так что, по иронии судьбы, именно сын Уэсуги Кэнсина, Уэсуги Кагекацу, прервал линию клана Уэсуги.

6

Синэцу-тихо.

Регион в северо-центральной Японии, состоящий из провинций Синано и Этиго (современные Нагано и Ниигата). Название — первые иероглифы двух этих провинций.

7

Тэнри-си — город в префектуре Нара, основан 1 апреля 1954 года. Здесь появилась религия Тэнрикё, давшая название городу.

8

Хиэй.

Гора на северо-востоке Киото, на которой в 788 году Сайчо был основан буддистский храм Тэндай Энряку. В 1571 году Ода Нобунага сравнял с землей поселения и храмы Хиэй