К теориям первой группы относится прочитанная в 1872 г. приват-доцентом Демидовского юридического Лицея ныне покойным М. В. Духовским вступительная лекция. «О задаче науки уголовного права». Начинавший свою ученую деятельность лектор высказал в этом первом своем слове с профессорской кафедры новые и оригинальные взгляды, которые не остались незамеченными.

Автор прежде всего заявляет себя противником абстракции «метода чистого разума» и абсолютов и указывает на тот путь опыта и наблюдения, которым пошли другие науки. «Общее правило, признанное за верное науками опытными, состоит в том, что разумное отыскание средств повлиять на какое-нибудь явление может быть сделано только тогда, когда будет исследовано само это явление, когда найдены будут причины произведения его. Нет действия без причины, всякое явление есть результат известных причин, вот одно из важнейших положений каждой истинной пауки. Если это так, то, следовательно, и то явление, исследованием которого занимаемся мы теперь (преступление), имеет свои известные причины». Далее автор делает попытки определения причин преступности в Пруссии и в России (за время с 1860 по 1868 г.) и полагает, что такими причинами являются «дурное политическое устройство страны, дурное экономическое состояние общества, дурное воспитание, дурное состояние общественной нравственности и целая масса других условий». Духовской считает «положительно неверным взгляд на уголовное право, как на науку, изучающую только преступление и налагаемое за него наказание: уголовное право занимается исследованием того явления в общественном строе, которое называлось и называется преступлением. Исследуя это явление, наука конечно не могла не заметить с первого же взгляда, что преступление есть явление аномальное, a потому сообразно с общей задачей, принятой на себя науками общественными, уголовное право должно было приступить к исследованию причин этого аномального явления и к указанию чрез это средств для его искоренения»[87].

Это, учение проф. Духовского встретило критику со стороны проф. Сергеевского, Таганцева, Кистяковского и др. сторонников теорий второй группы[88]. Подробнее других останавливался на критике взглядов Духовский-Сергеевский. Он не отрицал значения социологического изучения преступления и наказания, но полагал, что наука уголовного права должна оставаться юридической наукой, что социологическое и юридическое исследования не могут быть соединяемы в одно, так как разнятся их методы и цели. Цель юридического исследования — троякая: «во первых, дать руководство судебной практике для подведения. частных, в жизни встречающихся случаев под общее правило, выраженное в общей форме закона, во вторых дать руководство законодателю к более правильному построению этого закона, дабы он мог охватывать в своих общих определениях частные случаи действительной жизни; в третьих, посредством изучения истории положительного уголовного права дать ключ к уразумению и оценке действующего права в его целом и частях. Наоборот, социологическое исследование не имеет таких специальных практических целей; социолог стремится к одному: определить значение и место преступления в ряду других явлений социальной жизни».

Таковы три различных цели науки уголовного права по Сергеевскому.

Мы полагаем, что внесение социологического и биологического элемента в науку права должно лишь способствовать более правильному разрешению всех ее задач, поставленных ей проф. Сергеевским. Так, правильное построение закона без знания преступника является в настоящее время невозможным. Изучение преступника привело уже к некоторым результатам, неотвергаемым и сторонниками классического направления: таково, например, разделение преступников на привычных и случайных. Еще большее значение должны иметь для законодателя, при построении им уголовных законов, выяснение причин преступности. Самое выяснение показывает в некоторых случаях преимущественное значение перед наказанием мер предупредительного характера или даже совершенный вред наказания. Точно также несомненно значение социологического изучения при уразумении и оценке действующего права. Не противоречит ли сам себе проф. Сергеевский, требуя внесения в науку уголовного права исторических сведений для выяснения характера права и в то же время утверждая, что внесение социологических сведений, характеризующих преступление, как одно из явлений области правовой жизни, вредит целостности науки уголовного права[89]? Остается еще одна, намеченная проф. Сергеевским, цель юридического исследования: дать руководство судебной практике для подведения частных случаев под общее положение, выраженное в законе, но и она может быть достигнута без помощи антропологического и социологического изучения преступления и преступника лишь при условии игнорирования самим законом всех результатов, добытых антропологией и социологией. Однако такое игнорирование с каждым днем все более отходит в область прошлого.