– Но ведь, – кивнул в сторону над чем-то смеющегося Корбина, который ползает по нарам, – ни для кого не секрет об аресте данного господина.

Понимаю, что наша контрразведка хочет затеять игру с вражеской стороной. Допустим, груз заберет заказчик и… Что нам это даст? Ровным счетом ничего. А вот если в ящик загрузить двигатель и части самолета, предварительно внести такие изменения, чтобы надолго озадачить противника, то нам это может принести пользу. Как минимум в пару недель форы.

– Анзор сказал, что груз изъяли без шумихи, могут посчитать мол недоглядели и не знали, – пожал плечами Александр.

– А сам как считаешь? – поинтересовался я, но ответа не стал дожидаться, спросил о другом: – Черт возьми! Чем вы его накачали? Он явно под кайфом!

– Гм, перестарались малёха, – печально вздохнул Александр. – Ваше высокопревосходительство, пойдемте в кабинет, этот, – он указал рукой на гладившего ладошкой нары Корбина, – все равно ничего рассказать не в состоянии.

– Скажи, а на хрена вы ему обезболивающее кололи, да еще в такой дозе? Я же предупредил, что приеду!

– Ну, он говорить не мог, – опустил голову Александр, – только визжал и плакал. Укола потребовалось два, первый не помог, потом его в надлежащий вид привели и…

– Хватит, – оборвал я откровения. – Пошли, посмотрим, какие вы из него признания выбили.

Верить или нет, тому, что в протоколах понаписали? Доказательств выше крыши, а счета, где лежат деньги полученные за работу на англичан – нет! С другой стороны, все складно и соответствует виденному на заводе, да и хотел Корбин со своей сожительницей из Екатеринбурга ноги делать. Но что-то тут мне не дает покоя, какая-то зацепка и несоответствие.

– Саша, а кто груз отправлял? – задаю вопрос и стучу пальцем по столу.

– В каком смысле? – не понял меня помощник Анзора.

– В прямом, черт побери! Корбин, при всем желании не мог загрузить двигатель в ящик, упаковать его и отправить перевозчиком по адресу!

– Иван Макарович, да зачем нам такие подробности? Нанял грузчиков и всего-то делов! – махнул рукой Александр, но документы, относящиеся к перевозке груза, стал искать.

В накладной отправитель значился некий Иван Иванович Петров, с несуразной подписью. Нашлась и объяснительная того, кто груз принял, с его слов, подъехал какой-то грузовик, пятеро мужиков споро вытащили ящик, используя для этого тросы и бревна, по которым ящик перекатили из грузовика сразу в вагон поезда. Железнодорожный смотритель поделился своим изумлением с тем, кто его опрашивал. «Сынки-то богатыри, но молчаливы и чем меня поразили – ни словом не обмолвились, даже не матюгнулись и одеты прилично!»

– И после этого ты мне скажешь, что не следует искать этих людей? – подтолкнул я бумагу к Александру. – Ты хотя бы ее читал? Кстати, тому кто додумался провести беседу с железнодорожником и ее записать – премию от моего имени! Три рубля золотом!

– Рубля за глаза, – буркнул расстроенно помощник Анзора. – Но нам это ничего не дает. Описаний грузовика нет, внешность грузчиков неизвестна.

– Саша, скажи-ка мне любезный, много ли ты знаешь грузчиков, что не матюгаются? Ящик тяжелый, его привезли к вагону и быстро перегрузили. Какой вывод?

– Молодцы? – неуверенно спросил контрразведчик.

– В какой-то степени, – хмыкнул я. – Смотритель же рассказал, что у грузчиков имелись с собой направляющие, которые они приладили на борт грузовика и оперли на пол вагона. Используя заготовленные круглые бревнышки, с помощью тросов ящик в момент ока перекантовали! Это я тебе процитировал воспоминание железнодорожника. Нет, парни молодцы, как ты сказал, не спорю. Но вывод какой?

– Чертовщина какая-то, – почесал затылок Александр.

– При этом ни разу не матюгнулись, – покачал я головой. – Ищи их среди иностранцев и в первую очередь среди охраны английского посольства.

– Думаете? – уточнил Александр.

– А ты сам мозгами пошевели!

– Значит эта падла, Корбин который, нам не всю правду рассказал! – заявил мой собеседник.

– Ну, он на себя взял вину, что за десять тысяч золотом был готов предоставить основные узлы самолета, в том числе и двигатель. Отправив их по указанному адресу, ему выдается вексель, которого, в документах нет. Про срыв производства самолетов – ни слова! Корбин не дурак, понимает, что за последнее деяние могут и расстрелять. А вот за продажу оборудования – лет десять тюрьмы. Чуешь разницу?

– Так чего делать-то? – потер глаза Александр. – Хватать всех из английского посольства и допрашивать? Так хрен они чего скажут!

– Ничего пока не делать, – задумчиво ответил я. – Давай-ка побеседуем с бухгалтершей, Софьей… Как там ее?

– Хорева Софья Олеговна, тридцати двух лет, – подсказал Александр.

– Сибирячка или приезжая? – поинтересовался я. – Что о ней известно?

– Полгода назад перебралась в Екатеринбург из-за известных событий. Родом из Спасска – небольшого уездного городка под Рязанью. Свела знакомство с Корбиным, которого, по рекомендации господина Маркова, назначили управляющим на завод. Через какое-то время, установить точно не удалось, стали сожительствовать. Соответственно и работу получила бухгалтером, – чуть морща лоб, по памяти сказал Александр.

– Так-так, – прищурился я, – а узнать в Спасске о такой даме как-то возможно? Жила ли она там, чем занималась? Хорошо бы, если кто-нибудь про ее внешность рассказал.

– Думаете не та, за кого себя выдает? – понял мой намек Александр.

– Кто из нас контрразведчик? – хмыкнул я. – Проверь, а потом с ней и побеседуем. Надзирательницам – отбой, если Хорева на самом деле из уезда под Рязанью, то ничего она не знает и сказать не сможет.

– А если взяла себе не свою личность, то молчать станет до последнего, – понимающе покивал помощник Анзора.

Из здания контрразведки я вышел, когда до назначенной встречи с Гардингом осталось несколько часов. С бухгалтершей разговаривать не стал, против нее нет никаких доказательств, а всю вину на себя Корбин берет. Конечно, словам бывшего управляющего особого доверия у меня нет, не исключаю, что он себя оговорил. Александру Анзоровичу на этот момент пенял, тот проникся и обещал не доводить дело до крайности. Что он подразумевал – понятно, не применять чрезмерную физическую силу. Впрочем, в какой-то степени удивлен увиденным, хотя и подозревал, что люди Анзора действуют жестко. Тот же начальник полиции предпочитает не выбивать показания, а припереть доказательствами обвиняемого. Необходимо начальнику контрразведки перенять опыт у Картко, пусть поучится.

– Иван Макарович, домой? – спросил меня водитель, когда я сел в машину.

– Нет, давайте-ка подпоручик прокатимся к резиденции императрицы, – ответил я, прикинув, что как раз успеем обернуться до встречи с послом.

– Как прикажите, – вздохнув ответил Василий Петрович и попенял: – Охраны у вас мало. Прознает Гастев – орать начнет.