— Ну, значит, шесть человек под подозрением. Если, конечно, меня не считать.

Цыплаков махнул на него рукой:

— Ладно. Надеюсь, завтра следак с экспертами приедет. Пусть он распутывает. Тут уже не отвертишься.

— В смысле отвертишься? — удивился Артур.

— Так они до сих пор дело по Павленко не возбуждали. Все сроки продлевали. Вдруг он найдется. Лишь бы показатели не портить. Сцуко, кто же это мог сделать? — полицейский потер переносицу.

— А может, все-таки это не мужчина, а женщина с алиби? — Артур наморщил лоб.

Он не переставал ломать голову над загадкой второго убийства.

— Ага. С юридическим образованием, — несмотря на свою молодость, Цыплаков почувствовал в голосе Артура что-то, связывающее его с Анастасией, и решил его подколоть.

— Смешно. Давай попросим таможенников порыться в телефонах капитана с командой. Вдруг они с кем-то из пассажиров списывались?

— Хорошо, я напишу им, — кивнул Цыплаков.

19.

Время: 26 июня, утро; место: Архангельск

Бергман меланхолично прогуливался по берегу Северной Двины. Дело оказалось сложнее, чем он предполагал. Вся команда «Бауэра» как один молчала, но при этом «О» продолжал засыпать взломанный телефон Баходира требованиями отдать кокаин. Из этого можно было сделать очевидный вывод, что часть сообщников все еще находится на свободе.

Таможенники прошерстили все звонки и сообщения с телефона Панова и его помощника Радченко, но капитан вообще толком не пользовался смартфоном. У него не было активировано ни одного мессенджера, а история просмотров в интернете состояла только из сайта с анекдотами. У помощника было много сообщений, но ничего компрометирующего они особо не нашли. Тем не менее они отдали в проверку всех корреспондентов, с кем списывался помощник.

Бергман вздохнул. Ему крайне не хотелось отдавать подозреваемых полиции и Следственному Комитету, но таможенникам нечего им было предъявлять. Они обманули Цыплакова и не стали сразу доставлять капитана с помощником в РУВД, на ночь оставив их у себя. Изолятора временного содержания в таможне не было, но Авакян организовал подобие камер.

Соображения высшей справедливости Бергмана не волновали, он был довольно циничным карьеристом, но и против закона идти он не мог. А по закону арестовать Панова и его помощника Радченко можно было только по обвинению в убийстве Павленко.

В этот момент у него раздался телефонный звонок. Это был Авакян.

— Матвей Фомич. У нас тут вообще какой-то трэш начался.

— В каком смысле?

— В прямом. Утром нашли мертвым помощника капитана. Ну не нашего, конечно, — поправился он. — Предыдущего. Головина. Который с ногой сломанной. А капитан, похоже, похищен. Пропал с радаров. Что вообще происходит? Сначала на Соловках грохнули писателя, теперь тут такое.

— Так. Наркомафия мстит что ли всем подряд? Эти то все тут причем?

— Ну может быть капитана и помощника перепутали с нашими задержанными, — предположил Авакян.

— А писателя с кем перепутали? С Баходиром? Твою мать, — выругался Бергман, что было ему несвойственно, подумал секунду и продолжил:

— Еду в таможню. Последний раз надавим на помощника. Так, если не сдаст заказчиков — отдадим в ГУВД, будет сидеть за убийство. Капитан то отмажется, а этого точно упрячут.

— А если сдаст? Не отпускать же его? — задал резонный вопрос Авакян.

— Так. Ну формально мы его не принимали. Меру пресечения ему не избирали, нам не передавали официально. Мало ли что там полицейский попросил, — цинично ответил Бергман.

Авакян молчал, удивленный поведением начальника. Через полчаса они зашли в импровизированную камеру, где сидел помощник. Это была подсобка с притащенным туда надувным матрасом.

— Э, начальник. Че за дела. Выпускайте, или адвоката зовите, — вместо приветствия заявил помощник.

Не вступая с ним в диалог, Бергман изложил ему свое предложение. Но помощника абсолютно не испугала идея оказаться в изоляторе РУВД, а при упоминании кокаина он и вовсе расхохотался.

— Не знаю про кокаин, но травы вы точно изъяли с перебором. То-то истории сочиняете, — нагло посмотрел на таможенников Радченко.

— Ты чего такой борзый? — возмутился было Авакян и даже замахнулся, но вспомнив о скорой передаче задержанного в РУВД, передумал его бить.

Там могли его освидетельствовать, чтобы обезопасить себя от прокуратуры. Бергман чертыхнулся, но в душе порадовался, что не пришлось брать грех на душу и отпускать убийцу.

— Так. Отправляем их в РУВД. И на капитана предыдущего давай ориентировки дадим. Надо его попробовать найти. Полицию давай напряжем, зря мы их задержанных тут доставляем? — Бергман уже и забыл, что недавно был готов отпустить убийцу.

— Да вроде менты и сами догадались дела объединить.

Авакян, тем временем, вспомнив о просьбе Цыплакова, достал телефон Радченко и начал еще раз изучать его переписку. Она вся выглядела безобидной, за исключением абонента, записанного как «таджик». Там вместо сообщений были только плюсики и восклицательные знаки. Все остальное общение было в голосовых звонках. Оперативник набрал номер и продиктовал данные «таджика».

— Братишка, посмотри плиз, откуда этот абонент в сеть выходил, да, — попросил Авакян невидимого собеседника.

Выслушав ответ с другого конца провода, оперативник повернулся к Бергману:

— Там у ментов кое-какой прорыв намечается по убитому помощнику. Помните, их отмутузили перед баром. Так вот одного из бородатых вычислили. Его капитан бутылкой порезал, и тот в травму пришел. Со своим паспортом, да, — усмехнулся Авакян.

— Ну хоть что-то. Давай отвезем им этих уродов, заодно там разнюхаем, как дела обстоят, — скомандовал Бергман.

Авакян удивился цинизму коллеги, который еще недавно хотел отпустить Радченко против его показаний о получателе кокаина, но промолчал и пошел было на выход, когда его окликнул Бергман.

— Так, погоди. Я пишу «О» что спина получше, готов вечером отдать товар. Засада у нас готова?

— Ну место наше СОБРовцы одобрили. Лодочная станция та самая. «Прибой», да. Подъезд просматривается. Гараж принадлежит нашему сотруднику. Так что можете назначать. Геометку вам отправил. Пойду морячков приготовлю, — с этими словами Авакян вышел.

Бергман набрал сообщение и отправил его, тут же в ответ получив россыпь ответных. Там были угрозы и требования немедленно отдать товар, но таможенник решил не