Обычный коридор не мог вдруг превратиться в это безграничное пространство. Я же не мог пройти настолько далеко, чтобы не найти ни одного ориентира. Или, возможно, я всё это время двигался по кругу?

Я попытался вызвать данные о состоянии заряда, и когда перед глазами замигала цифра, тревога уступила место панике: пятнадцать процентов. Это всё, что у меня оставалось. Неизвестность вокруг давила на меня, как бетонная плита. Я опустил свои несуразные руки и попытался успокоиться. Нужно было восстановить в памяти свой путь, подсчитать количество шагов, которые я прошёл, и на основе этого найти хоть какой-то ориентир. Только тогда я смогу понять, куда двигаться дальше.

«А что мне это даст?» — мелькнула мысль в голове, мгновенно взвинчивая панику до предела. Ответ пришёл сам собой, холодный и беспощадный: «Ничего».

Я уже не пытался успокоиться. Мысли метались в голове, не находя выхода, словно пойманные в ловушку, и всё сильнее бились о стенки паники и тревоги. Внутри меня звенел набат, усиливающийся с каждым мгновением. Я сидел на холодном металлическом полу посреди огромного помещения и смотрел, как медленно, но неумолимо утекает мой заряд.

С каждой секундой ощущение безысходности становилось всё сильнее. Я понимал, что оставаться на месте бессмысленно — нужно было двигаться, искать выход, любую зацепку, которая могла бы помочь мне выбраться из этого бесконечного лабиринта. Оставаться здесь, в темноте и тишине, означало смерть.

Собрав остатки сил, я поднялся и начал двигаться вперёд, несмотря на охватившие меня панику и страх. Вперёд? Да, я решил, что это будет моим ориентиром. Я буду идти в том направлении, которое обозначил как «перед». Нот упоминал о станции зарядки. Она должна была быть где-то здесь, в этой части центра. Но где именно — я не знал. Вокруг всё так же было темно, и каждый шаг давался с трудом. Силы покидали меня, но остановиться я не мог. Остановка означала конец.

Я шагал на негнущихся ногах, странно переставляя их и всматриваясь в темноту. Всё повторялось: я снова оказался один среди бесчувственной тьмы. Снова пытался найти путь, но на этот раз у меня не было света, и я почти ничего не видел вокруг. Я шёл вперёд, решив, что это будет моим единственным ориентиром. Шаг, ещё шаг. Пол подо мной отзывался глухим цоканьем моих металлических конечностей, не оказывая ни помощи, ни сопротивления. Лишь тьма и тишина, нарушаемая изредка далёким, едва слышным скрежетом металла, который, казалось, исходил от моего собственного тела.

Минута за минутой, заряд уменьшался. Перед глазами тревожно замигала надпись о критическом уровне в пять процентов, но я продолжал двигаться вперёд, убрав все сообщения, чтобы не отвлекаться на тревожные мысли и панику, разрывающую мой разум. Я шёл дальше, твёрдо держась выбранного направления.

И я пришёл. Но не к цели.

Из темноты внезапно вырвались два металлических щупальца, и крепко обвили меня, сжимая так сильно, что я не мог пошевелиться. Я пытался сопротивляться, но мои силы стремительно угасали, так же, как и последние проценты заряда. Паника вновь охватила меня, когда я осознал, что выбраться из этих щупалец уже не удастся.

Заряд мигал красным, предупреждая о критическом уровне в два процента. Щупальца неизвестного существа, тащившего меня в темноту, забирал последние крохи моих сил. Я прекратил сопротивляться, оставляя себе остатки заряда. Зачем? Не знаю, может, на достойную смерть или просто из любопытства — чем всё закончится и куда меня затянут эти щупальца? Где я окажусь и что со мной будет дальше? Исход ясен, и я понимал это, не теша себя пустыми надеждами. Но как бы ты себя ни уговаривал, надежда всегда остаётся до последнего, следуя за тобой и впиваясь своими пронизывающими глазами прямо в душу.

Меня тянули сквозь узкие лазейки коммуникаций. В поле зрения мелькали многочисленные провода, обрывки кабелей и прочие внутренние части системы, которые тут же растворялись в темноте. Я пролетал между ними, теряя прочность своего уродливого тела, постоянно сталкиваясь со стенками узких проходов, не в силах контролировать ни скорость, ни направление.

Вскоре я оказался в странной, слабо освещённой комнате. Свет здесь исходил от множества экранов и мерцающих индикаторов, разбросанных по стенам. В центре комнаты стоял огромный экзо, который, казалось, ждал меня. Его облик напоминал зловещего механического монстра, с множеством гладких, сверкающих металлических щупалец, которые изгибались в воздухе, словно живые. Они тянулись ко мне, опутывая пространство вокруг, заполняя его своей неумолимой угрозой. В центре его массивного тела светился ослепительный шар, излучавший тёплый, но пугающий свет, который, казалось, пронизывал меня насквозь.

Его глаза, два ярких, светящихся окошка, смотрели прямо на меня, лишённые какой-либо эмпатии или жалости. Они были не более чем холодными сенсорами, считывающими моё состояние, оценивающими степень опасности или, возможно, наслаждаясь моей беспомощностью.

Мои слабые конечности не могли пошевелиться под давлением его присутствия, и я чувствовал, как последние капли заряда покидают моё тело. Этот экзо был воплощением мощи и контроля, и в этот момент я осознал, что все мои попытки сопротивления были тщетными. Меня буквально втягивало в центр этого светящегося ока — как будто в сердце самой машины.

Я чувствовал, как его щупальца исследуют моё тело. Щупальца двигались по моему уродливому телу, постукивая и проникая во все сочленения. Они ощупывали меня с головы до ног, и, остановившись в середине моей груди, замерли. Мгновение спустя я почувствовал резкий толчок. Они впились в мою грудь и начали разрывать металл. Я попытался сопротивляться, но перед глазами замигали тревожные сообщения, и я оставил свои попытки, чтобы сохранить последние крохи заряда.

Экзекуция завершилась, и, когда я взглянул на своё изувеченное тело, то увидел, как металлические пластины на груди разошлись, обнажая разорванный корпус. В центре зияющей дыры тускло светилось моё ядро, оставшееся без защиты. Я осознал, что это конец, но ничего не мог сделать, лишь беспомощно наблюдал, как щупальца, осторожные и холодные, вытягивают моё ядро из корпуса.

Резкая, невыносимая боль пронзила меня, словно миллиарды игл одновременно вонзились в каждый уголок моего сознания. Это была боль, которая казалась давно забытой, но теперь она взорвалась с новой силой, поглощая меня целиком. Я ощущал, что это никогда не закончится, что я обречён на вечные мучения. Но вдруг всё прекратилось — и боль, и окружающая меня реальность. Весь мир исчез, погружаясь в темноту, которая, на миг, показалась мне чем-то спокойным, тёплым, почти родным...

Тьма, казалось, ласково обволакивала меня своими невидимыми руками, утешая, убаюкивая. Но неожиданно я снова