Да, Хедвиг нравится жить в деревне. Когда лето только начиналось, она готова была согласиться со Стройняшкой Ингер, что деревня – унылое место. Но теперь она знает: в деревне может случиться всё что угодно, надо только повстречать нужного человека. Такого как Стейк, например.

– Но, может, всё-таки останетесь ненадолго? – просит она. – Ты собирался научить меня плавать по-собачьи.

– Я хотел до конца каникул съездить к маме, – отвечает Стейк, махнув головой куда-то в сторону. – Ну, знаешь, приободрить её и всё такое. Так что ты сама потренируйся.

Хедвиг грызёт нижнюю губу.

– Кстати, – говорит она. – Твоя мама. Я думаю, она запросто может с кем-то встречаться.

– Не-е.

– Может-может. Толстые люди тоже заводят романы. Семь Поп же завёл.

Стейк садится.

– А вообще ты права.

Он пристально смотрит на неё. Своими карими, добрыми, тёплыми глазами.

– Даю тебе последний шанс, – говорит он.

– В смысле?

– Хочешь быть моей девушкой? Да или нет?

Хедвиг не может сдержать улыбки. Вот упрямец.

– Нет, я же сказала.

– О-о-о! – стонет Стейк и откидывается на спину. – Ты безнадёжна! – Но потом опять садится. Быстро, как будто что-то придумал. – А можно я буду просто говорить, что мы встречаемся? В классе, там, и всё такое?

Хедвиг пожимает плечами.

– Ну… можно, думаю, почему нет.

– УРА-А! – Стейк взлетает в воздух от радости. – Наконец, наконец, наконец!

Он бежит на дорогу, он почти летит, не касаясь земли, тяжёлые руки машут, как крылья, с помощью которых он в любую секунду выстрелит к небесам. У почтового ящика он останавливается.

– Договорились! Спокойной ночи… дорогая.

– Но мы же решили, что ты будешь так только говорить! – вздыхает Хедвиг.

Стейк улыбается:

– Ага. Я и сказал – дорогая.

И он поворачивается и исчезает в темноте.