Поворачиваю голову к девушке и вижу на ее лице приторную улыбку. Она что, у Жасмин Ковальски училась так улыбаться?

- Доброе утро, Люся. Что-то случилось?

- Да нет. Просто хотела поинтересоваться, почему вы вчера не пришли на праздник с дочерью? Боссы вас ждали. Маши тоже вчера не было.

Вскидываю брови, потому что искренне удивляюсь вопросу, ибо считаю это не ее делом. Сразу закрадываются параноидные мысли о том, что ее интересует тот факт, был ли я вчера с ее сестрой. Не понятно только, зачем ей это?

- Вас это не касается, - отрезаю максимально холодно.

Девушка кривит губы и на миг теряется, но потом, словно берет себя в руки, достает из кармана брюк какой-то листок и незаметно кладет его мне в ладонь.

- Жасмин просила вам передать.

После чего еще раз проводит по моему плечу и быстро удаляется. Опускаю взгляд на переданную мне записку и, раскрыв ее, читаю: «Кевин. Нам нужно серьезно поговорить. Без посторонних. Джейс не должен об этом знать. Это касается компании. Буду ждать вас у дальнего входа на турбазу сегодня в семь часов вечера. Жасмин».

Сминаю листок и выбрасываю в ближайшую урну. Какого хрена?! Что еще за детский сад? Записочки, бл*дь? Это дерьмо меня достало. Если у этих двоих какие-то проблемы, то у меня нет абсолютно никакого желания решать их, и уж тем более заключать с ними контракт.

Устало вздыхаю и направляюсь в конференц-зал. Маши в коридоре нет, значит, она уже там. Вхожу в просторное помещение и сразу концентрирую взгляд на ней. Ковальски еще нет. В зале только Маша и несколько китайцев. Завидев меня, девушка поднимает глаза и робко кивает. Отбрасываю мысли о Ковальски в сторону и принимаю решение поговорить с ней, пока все не собрались. Она сидит за столом с абсолютно ровной спиной и слегка вздрагивает, когда я присаживаюсь рядом.

- Здравствуй, Маш.

- Здравствуй… те.

- Ты уже обдумала мое предложение?

Маша

Все слишком быстро происходит. Меня пугает эта скорость и то, как резко зародилось влечение к мужчине, которого я практически не знаю. Как замедлить время, как остановить его, мне неизвестно, потому что Кевин Дорнан мне в этом абсолютно не помогает. Он только сильнее сжимает вокруг меня свои длинные красивые пальцы, оставляющие следы на моем самоконтроле.

Вот что это было вечером? Как я могла поддаться его натиску? И еще после всего, придя в домик, бесстыдно ласкать себя пальцами в душе, чтобы утолить голод, который разбудил этот невыносимый мужчина, сумевший оттолкнуть все мои страхи, как мячик бейсбольной битой.

И что мне ответить на его предложение? С одной стороны, мне нравится проводить с ним время. Нравится он. Я не могу этого отрицать. Но с другой, а к чему это вообще может привести? Как бы хорошо нам ни было, он уедет совсем скоро. И я могу воспользоваться возможностью и просто отдаться этой страсти, этому влечению, ведь ничего такого фатального в этом нет. Кевин обещал, что до боссов это не дойдет, а если дойдет, то он сможет меня защитить. Не врет ли он? Не похоже. Но я все равно ощущаю призрачный страх и беспокойство. Я не могу точно сказать, с чем связаны эти чувства: с тем, что все может стать гораздо серьезнее, или с тем, что я могу из-за собственной глупой ошибки и доверчивости потерять работу?

Еще и Люся с самого утра заваливает вопросами, где я была, с кем, и почему не ответила на ее сообщения. Чувствую себя в какой-то клетке, где всем что-то от меня надо. Я вообще не считаю себя обязанной отчитываться перед сестрой. Мне, в конце концов, не десять лет. Поэтому настойчивое желание Люси узнать про мои «похождения» невероятно меня раздражает. Но кроме раздражения я испытываю какое-то нелепое волнение, что ее заинтересованность в том, где я была, может быть связана с Дорнаном и каким-то образом с Ковальски. Господи, я так совсем двинусь. Паранойя скоро станет моим лучшим другом.

Не считая себя обязанной отвечать на провокационные вопросы Люси, утром просто молча кормлю кота и собираюсь на работу. Меня гнетет, что я отдаляюсь от сестры, не могу с ней поделиться своими страхами, потому что понимаю, что не доверяю ей. Сейчас, глядя на нее, осознаю, что она кажется мне такой чужой, словно мы никогда не были близки, словно не я тот человек, что постоянно выручал ее из различных трудностей. Мне не хочется верить, что так теперь будет всегда. Я слишком люблю сестру, чтобы отказаться от нее из-за проблем, которые даже не касаются нас лично.

У конференц-зала сначала выискиваю глазами Кевина. Его пока нет. Вот и хорошо. У меня есть время подготовиться к встрече. Хотя, кому я вру? Я никогда не буду готова к этой встрече. Вчера я ласкала его член рукой. Я еще помню свои ощущения, когда его горячая сперма растеклась по моей ладони, как твердая плоть пульсировала, как шумно дышал мужчина, уткнувшись в мою шею. А теперь я должна сказать ему, буду ли видеться с ним и его дочерью периодически. Он обещал не торопиться. Он обещал. Но смогу ли я? Даже сейчас, когда его нет рядом, мой живот обдает жаром, стоит только вспомнить, что было вчера и в ту ночь, когда я заснула у него в домике.

В коридоре сталкиваюсь с китайцами и перебрасываюсь парой дежурных фраз, также отвечаю на вопросы, которые интересуют будущих партнеров. Пока мы беседуем, замечаю Кевина, стоящего недалеко от нас и о чем-то разговаривающего с Люсей. Она несколько раз прикасается к нему, что неприятно щемит грудь. С чего бы это? Я же ничего ему не обещала. Но ведь он обещал! И был таким искренним. Мне не нравится думать, что кроме меня он еще кому-то поет подобные песни.

Хмуро топаю в конференц-зал и усаживаюсь за стол. Что там говорила Ксеня перед моим отъездом на турбазу? Твоя Лусинда не растеряется точно, пока ты глазами хлопаешь? Тогда эта фраза показалась мне нелепой. Я ведь не охотница вовсе. Но сейчас… мне почему-то хочется быть для Кевина особенной.

Мысли о мужчине словно материализуют его самого. Вскоре Дорнан появляется в зале и почти сразу направляется ко мне. Тело тут же вытягивается в струну. Запах парфюма возвращает мысленно к предыдущему вечеру, когда я сама готова была стянуть с него штаны и затолкать в спальню. Краснею от собственного бесстыдства. Да что со мной? Рехнулась что ли? Да, он красивый, да, харизматичный, но он же всего лишь человек, мужчина, которого я не знаю. Почему же мне так хочется его узнать?

Он здоровается и задает вопрос до того, как я успеваю взять себя в руки:

- Ты уже обдумала предложение?

- Я согласна, - выпаливаю на одном выдохе и сразу же шокировано пялюсь на мужчину. Губы Кевина расплываются в улыбке.

- Рад это слышать, Маш.

- Но вы… ты обещал не давить.

- Я не стану.

- И мне не хочется, чтобы о нашем общении знали окружающие, - на всякий случай добавляю.

- Я тебя понял.

Мужчина продолжает улыбаться и, глядя на него, я тоже не могу сдержать улыбку. Наверняка со стороны мы выглядим как парочка влюбленных дураков, глупо улыбающихся друг другу. Не знаю, сколько мы так сидим, с приклеенными на лицо улыбками. Из романтического морока меня вырывает голос Жасмин. Я отскакиваю от Кевина, чуть не свалившись со стула. Меньше всего мне хочется, чтобы именно Жасмин заметила наши с ним взгляды, учитывая то, как женщина отреагировала на тот случай в раздевалке сауны. Пусть все мои встречи с американцем останутся за кадром, даже если они больше никогда не перейдут в разряд чего-то большего, чем простое общение.