Учитывая более вероятную возможность, что на твердой поверхности было расстелено одеяло или ковер перед тем, как Кейт принудительно опустили на нее, был исследован каждый кусок ткани, имеющейся на борту, но результаты оказались отрицательными, хотя более чем очевидно было то, что все такие предметы должны были быть выброшены за борт вместе с одеждой Кейт и всем тем, что связывало ее с лодкой. Тело Кейт обследовали дюйм за дюймом еще раз в надежде на то, что отдельные занозы, связывающие ее с «Крейзи Дейз», могли застрять под кожей. Но либо воздействие морской воды на открытые раны, при котором они обдирались еще больше, смыло все доказательства, либо их никогда там и не было. Такая же история и с ее сломанными ногтями. Если что-нибудь вообще было под ними, оно уже давно исчезло.

Только на простынях в каюте имелись пятна от спермы, но так как постельное белье очень давно не стирали, невозможно было сказать, являются ли эти пятна следствием недавнего полового акта. И действительно, поскольку на подушках и постельном белье было обнаружено только два чужих волоса, ни один из которых не принадлежал Кейт, хотя оба были светлые, пришли к заключению, что Стивен Хардинг вовсе не такой уж неразборчивый альфонс, каким его представил начальник порта, а фактически одинокий мастурбатор.

В шкафчике возле кровати было обнаружено небольшое количество конопли и масса неоткрытых презервативов вместе с тремя разорванными упаковками «Мейтс», но без содержимого. Не обнаружены использованные презервативы. Каждый ящик, шкафчик были проверены на наличие бензодиазепина, рогипнола и/или любого снотворного средства. Не найдено ничего.

Несмотря на тщательный поиск порнографических снимков и журналов, ничего не обнаружено. Последующий обыск машины и лондонской квартиры Хардинга также не дал ожидаемых результатов, хотя в квартире нашли 35 фильмов для взрослых. Однако все они были в широком прокате.

Полиция получила ордер на обыск дома Тони Бриджеса в Лимингтоне, но и там не было ничего, в чем можно обвинить Стивена Хардинга или связать его или кого-то другого из находившихся там с Кейт Самнер. Несмотря на широкий опрос, полиция не могла обнаружить других помещений, принадлежащих или используемых Хардингом, исключая лишь единственный эпизод, когда видели, как он разговаривал с Кейт возле магазина «Теско» в субботу утром.

Был отпечаток пальца и ладони, что доказывало присутствие Кейт и Ханны Самнер на борту «Крейзи Дейз», но на них наложилось слишком много других отпечатков, некоторые принадлежали Стивену Хардингу, хотя полицейские из бригады по осмотру места преступления уверяли, что визит был нанесен совсем недавно.

Интерес значительно возрос, когда в салоне было снято 25 различных комплектов отпечатков пальцев, исключая отпечатки пальцев Карпентера, Гелбрайта, Кейт, Ханны и Стивена, по меньшей мере пять из которых были достаточно маленькими и соответствовали детским, совпадающим с отпечатками пальцев, снятыми в доме Бриджеса, но в каюте они почти не повторялись, там их было очень мало. Из этого следовало, что Хардинг развлекал гостей на борту лодки, хотя характер этого развлечения остается тайной. Актер заявил, что всегда приглашает приятелей по мореплаванию в салон, когда швартуется на причале, а при отсутствии каких-либо противоречащих доказательств полиции пришлось принять его объяснение. Тем не менее у них сохранился интерес к этому эпизоду.

Учитывая, что в камбузе нашлись яблоки и сыр, это казалось зацепкой, поскольку последней едой Кейт Самнер были именно эти продукты, пока судебно-медицинский эксперт не заявил, что невозможно сопоставить полупереваренную пищу с конкретной покупкой. Яблоки гольден из магазина «Теско», переваренные в желудочном соке, показывали те же результаты, что и яблоки гольден из магазина «Сейнзберри». Даже детский нагрудник оказался неубедительным доказательством, когда отпечатки пальцев, снятые с пластиковой поверхности, продемонстрировали, что, хотя Стивен Хардинг и двое других, личности которых не установлены, трогали его, Кейт Самнер не дотрагивалась до этой вещицы.

Сообщение Ника Ингрема привлекло внимание к единственному рюкзаку, найденному в лодке, — черному, треугольной формы, с горстью фантиков от конфет на дне. Ни Пол, ни Дэнни Спендеры не могли дать точное описание рюкзака. Дэнни говорил: «Большой черный…», а Пол: «Довольно большой, кажется, зеленый…», но даже отдаленной подсказки о содержимом рюкзака в воскресенье утром, о том, что помогло бы идентифицировать его с рюкзаком, который видели мальчики, не было.

Стивен Хардинг, который, казалось, был сбит с толку интересом полиции к его рюкзаку, заявил, что именно этим рюкзаком он пользовался в тот день. Объяснил, что оставил его на склоне холма, потому что в нем была литровая бутылка воды — он не мог тащить его вниз на лодочную стоянку просто для того, чтобы потом снова вместе с ним подниматься вверх по склону. И далее сказал, что полицейский Ингрем ни разу не спросил о рюкзаке, поэтому он и не упоминал о нем в тот раз.

Последней каплей, переполнившей чашу подозрений полиции, стало сообщение кассирши из магазина «Теско», расположенного на Хай-стрит в Лимингтоне, которая работала в предшествующую субботу.

«Конечно, я знаю Стива, — сказала она, взглянув на фото. — Он заходит каждую субботу за продуктами. Видела ли я, как он разговаривал со светловолосой женщиной и ребенком на прошлой неделе? Конечно, видела. Он заметил их, когда уже собирался уходить, и сказал: „Черт!“ А я сказала: „В чем проблема?“ А он сказал: „Я знаю эту женщину. Она хочет поговорить со мной, потому что всегда так поступает“. Тогда я сказала, подумав, что та ревнивая: „Она хорошенькая“. А он ответил: „Забудь это, Дон, она замужем. В любом случае я тороплюсь“.

И он был прав. Она все-таки заговорила с ним, но он не задержался. Просто показал на часы и ушел. Хотите знать мое мнение? У него было что-то намечено, и он не мог отложить это. У нее совсем испортилось настроение, когда он ушел, но я не осуждаю ее. Стив довольно привлекательный. Я бы сама пошла за ним, не будь я трижды бабушка».

Уильям Самнер заявил, что ему мало известно о ведении хозяйства в коттедже, а также о регулярных передвижениях жены.

— Меня не бывает дома по двенадцать часов в сутки, с семи утра до семи вечера, — сообщил он Гелбрайту. — Я был в курсе ее повседневных дел в Чичестере, возможно, потому, что знал людей и магазины, о которых она говорила. Все запоминается лучше, когда узнаешь имена. А здесь все по-другому.

— Имя Стивена Хардинга упоминалось в ее разговорах? — спросил Гелбрайт.

— Туфли Ханны нашли у этого негодяя? — зло потребовал ответа Самнер.

Гелбрайт покачал головой:

— Мы продвинемся значительно быстрее, если вы не будете заставлять меня делать догадки, Уильям. Позвольте напомнить, мы до сих пор еще не знаем, принадлежат ли туфли Ханне. — Он выдержал взгляд своего собеседника. — И пока мы затронули эту тему, позвольте мне предупредить вас: если начнете размышлять о том, что можете предпринять по этому поводу, вы помешаете обвинению. А это значит, что убийца Кейт останется на свободе.

— Простите. Продолжайте.