Кайл даже вырываться особо не пытался. Он откинул голову назад. Его лицо начало под антивирусом немного деформироваться: кожа стала бледнее, вокруг глаз плявились покраснения, в какой-то момент даже кровь изо рта пошла. Было заметно, как руки Клео начали дрожать.

— Клео, добей, ради нас! — вмешалась Майя, видя сомнения подруги. Клео кинула взгляд на Майю.

— Добей… ты же так хочешь этого. — тихо прихрипел Кайл, издеваясь над подругой.

Клео, что было ожидаемо, выдернула зеленое лезвие, окрасившееся алой кровью и откинула в сторону на пол. Она шумно дышала, руки её дрожали. Она не убила Кайла, не смогла. Но она его сильно ранила. Кайл по стене опустился на пол, зажимая рукой рану на животе.

— Клео! — Майя дернулась в сторону подруги, поглядывая на вирус. Кайл больше не вставал, но был жив. Девушка все равно решила аккуратно подойти к Клео и обнять её.

— Иди к Яше. — тихо произнес Венцеслав, обращаясь к Михаилу. Дядя Миша отпустил Венци, убедившись, что тот может стоять сам и выполнил просьбу.

— Ну ты как? — ласквого спросил Михаил, опустившись рядом с Яшей.

— Не очень, но спасибо. — тихо ответил Яша, немного пощурившись от боли в спине.

— Все хорошо будет. Ты только не бойся. — Михаил молча прижал к себе Яшу. Юноша утнулся носом в чужое плечо.

Венцеслав в этот момент хромой походкой направился в темноту, куда улетел пистолет и где его безрезультатно пыталась найти Майя. У Венци получилось это лучше и вскоре оружие блеснуло в его руке.

Глава 12. Дипломатия погубила дипломата

Охотник медленно шел по заводу, приближаясь к раненному вирусу. На куртке вокруг левого плеча его расплылось пятно крови, но это ему никак не мешало держать огнестрел в правой. Майя в этот момент аккуратно отвела Клео в сторону. Кайл, уже начиная приходить в себя, открыл глаза и увидел идущего к нему охотника с пистолетом. Он прекрасно понимал, чо сейчас будет и как поступит Венцеслав.

— Я не убил никого из вас… хотя мог… — начал пытаться оправдываться Кайл. — Я не тронул твоего сына. — помедлив, добавил Кайл.

— Вон он сидит, еле живой. "Не тронул" он. — Венцеслав подошел ещё ближе, чтобы лучше видеть страх в глазах поверженного врага.

— Я ведь мог его убить, когда он только пришел. Или, того хуже, заразить. — Кайл смотрел на Венцеслава снизу вверх, иногда издавая хрипы. Рана на животе его уже начала затягиваться, значит надо торопиться.

— Так почему не заразил и не убил? Но знаешь, ты был достойным соперником, но, по твоим же словам, "выживает сильнейший"! Это тебе за моего сына! — Венцеслав без лишних слов и прелюдий одним легким движением поднял пистолет и выстрелил. Клео чуть дернулась, а Майя не дала ей повернуться. Во лбу Кайла появилось красное пятно.

Кайла погубило желание договориться, ведь опять же: он мог без проблем всех здесь перебить и забрать "особенного" силой. Но нет, он не хотел вредить охотникам, не видел в жестокости смысла. Тот случай, когда дипломатия погубила дипломата. Яше не сказать, что жаль его, но пустота какая-то осталась на душе.

Венцеслав вернул пистолет на пояс и тут же бросился к Яше.

— Ты живой? С позвоночником что? — Венцеслав опустился рядом с Ярополком и Михаилом. К ним подошли Клео и Майя.

— Пап, не переживай, я живой, все хорошо… — как скороговорку произнес Яша, даже не смотря на отца.

Дядя Миша и Венцеслав подняли Яшу и всей веселой толпой они, наконец, вышли с завода, стараясь не смотреть на тело поверженного вируса. Перед выходом Клео показала им полку, где и лежали все их вещи. По дороге Яша заметил на полке книгу "детская энциплопелия: насекомые" с сороконожкой на обложке. Если бы таких чудовищ рисовали на детских энциклопелиях, маленький Яша бы разучился читать и начал заикаться. Да и если бы эти "насекомые" были в Программе, Яша бы, наверное, уже умер от страха. На стене дальней части зала висела картина, напоминающая место, где лестница троилась. Что за наркоман нарисовал эту картину? Яша бы такую повесил максимум на помойке, напротив мусорного контейнера. Хотя и тут не лучше: висит между механизмами на стене, сразу и не заметишь.

— Клео, ты ведь в Антибио отряде? Значит служишь Леонарду Коуэллу? — спросил Венцеслав, кидая немного осуждаюший взгляд на Клео. Та шла вместе с Майей и они обе молчали, хоть и держались за руки.

— Служу я себе и своей совести. А вот "работаю" я и впрямь на Леонарда Коуэлла. А точнее на его корпорацию Happy Future. - немного раздраженно ответила девушка. Венцеслав лишь едко усмехнулся. Он пытался у неё спросить что-то ещё, но она ему напомнила, что это не его дело.

— Яша, это порез? — вдруг спросил Венцеслав, заметив правую руку юноши. Все резко замолчали и знатно напряглись. Яша почувствовал их напряжение, через одно только молчание.

— Не переживайте. Это я ножом сам себя случайно. — Яша на секунду вспомнил Дакоту, которую постоянно пугался. Интересно, она все ещё где-то на заводе?

Клео уехала на своей машине, а охотники на своей. Венци быстро перебинтовали чем было и он даже легко смог вести машину, хоть Михаил и противился и утверждал, что машину поведет сам и в таком состоянии Венцеславу нельзя рулить. Черных-старший отвез Майю и Михаила, а сына повез в больницу, где юноше сделали даже снимок, но никаких повреждений не обнаружили и поставили просто "ушиб". Естественно, пришлось немного преврать. Ну не может же Яша сказать, что на него напал вирус и швернул его в стену. Венцеслав врачу не показался. Идти в больницу с такими следами, явно от когтей — не лучшая идея. И вот, Ярополк и Венцеслав подъехали к дому. Они оба, как неродные, вышли из машины в полной тишине, взяли вещи и отправились к дому. Яша спокойно достал ключи, открыл дверь, пропускуя отца вперед. Вот, он зашел сразу за Венцеславом, только закрыл дверь, как он встретился взглядом с суровым отцом.

— Пап, прости меня… — тихо произнес Яша опуская взгляд в пол. Холодные голубые глаза смотрели на него внимательно, не отрываясь. — Я… я хотел доказать тебе и себе, что чего-то стою… — Ярополк в конце замолчал. Его речь звучала слишком жалко и бесполезно, как извинения семилетнего мамкиного хулигана.

Венцеслав шагнул ближе к сыну и Яша такого ожидать не мог, но отец его прижал к себе. Руки Ярополка также ответили на объятия.

— Я так