— Много воды утекло с тех пор, как Оофоон встречалась с кем-либо из сухопутного народа. Ты всего лишь слуга среди своих собратьев и недостоин ее внимания. А что до твоего вопроса, ты уже раб Оофоон. Когда твое превращение завершится, ты начнешь служить ей.

На этот раз Вейлас потрогал свое ухо. Его кончик все еще был заостренным, но в нем отчетливо покалывало, как и во всей левой половине лица, и в левой ладони, и в запястье. Пальцы на этой руке словно слиплись. Пытаясь раздвинуть их, он увидел, что указательный палец уже начал срастаться со средним, а мизинец — с безымянным. Между двумя новыми уродливыми пальцами начала нарастать серая кожистая перепонка, она дошла уже до первого сустава.

— И как долго длится превращение? — спросил он. Его левая рука уже сделалась неловкой.

— Не дольше трех буурмов, — сказал аболет. — Когда оно закончится, я вернусь и выпущу тебя.

Мощно ударив хвостом, он уплыл прочь.

Вейлас понятия не имел, сколько длится этот «буурм». Он мог быть равен одному циклу Нарбондели — и в таком случае у него, возможно, еще есть время, чтобы вернуться к остальным, если заклинание Фарона не потеряет силу раньше. Или, почем знать, буурм может быть коротким, как один миг. Бросив взгляд на свою левую руку, он содрогнулся. Чем скорее он отправится в обратный путь, тем лучше. Аболет стремительно плыл в сторону города, не оглядываясь больше на Вейласа.

Проводник прикоснулся к девятилучевой звезде на своей груди и ощутил, как знакомая магия начала выкручивать все его тело. Он оказался в том месте, которое наметил, — на расстоянии доброй сотни шагов от прежнего, — но клетка перенеслась туда вместе с ним. Она плюхнулась в очередные заросли водорослей, подняв облако мутной грязи по колено и спугнув косяк малюсеньких перепуганных рыбешек.

Может, какой-то частью тела он касался прутьев — и именно поэтому клетка проскользнула между измерениями вместе с ним? Она была слишком тяжела, чтобы магия талисмана смогла подействовать на нее, но только так Вейлас мог объяснить произошедшее.

Осторожно передвигая ноги, он встал точно посредине клетки и попытался снова — на этот раз скачок был покороче. И вновь клетка осталась с ним.

Вейлас нахмурился. Магия клетки явно была нацелена на то, чтобы не выпускать его, где бы он ни оказался. Будь его амулет помощнее, он мог бы с помощью его силы перенестись через озеро серией коротких скачков — следуя вдоль мощного подводного течения к водопаду, служившему, должно быть, его источником. Но магия броши ограниченна. Еще пара скачков вроде первого, и она иссякнет на целый цикл вперед.

Тем временем слизь, оставленная щупальцем, растекалась по его лицу и левой руке. Он набрал полную грудь воды и выдохнул ее через нос, прочищая ноздри. Сколько времени у него еще осталось? По крайней мере, разум у него пока еще собственный, и проводник полагал, что эта часть его, наверное, сохранится. То похожее на дроу существо доказало, что его воля свободна. Оно сумело предостеречь Вейласа насчет Занхорилока — хотя и без толку.

Пора пробовать что-нибудь еще, решил проводник.

Вейлас отцепил от рубашки другой магический амулет — коротенькую трубочку из мифрила размером не больше пальца. Подгребая левой рукой — перепонки уже доросли до вторых суставов пальцев, — он постучал трубкой по одному из прутьев клетки. По воде разнесся чистый, отчетливый звук, но ничего не произошло. Если в клетке и имелась дверь, она не отреагировала на эту музыкальную магию.

Засунув трубочку в карман, Вейлас потянулся за своей последней надеждой — брошью с тусклым серым камнем в окружении дюжины крошечных неграненых самоцветов. Изготовленная глубинными гномами, брошь обладала способностью создавать иллюзии, придавая своему владельцу любой облик, какой тот пожелает. На самом деле она не совершала превращений и не могла создавать особо сложные иллюзии — например, сделать так, чтобы дроу выглядел аболетом, — но слегка изменить внешность она Вейласу поможет.

Он повернул камень в оправе и почувствовал, как по его телу пробежала теплая дрожь. Оглядев себя, он «увидел» перепончатые руки и ноги и плоский хвост. Магия броши действовала, придавая ему облик дроуподобного существа.

Теперь все зависело от того, верно ли его предположение, что магия клетки перестанет действовать, когда его превращение завершится. Оттолкнувшись ногами, он взмыл вверх, к крыше клетки, молясь, чтобы та исчезла.

Голова его врезалась в прутья с такой силой, что из глаз посыпались искры. Морщась, Вейлас опустился обратно на середину клетки.

Значит, конец. Брошь была его последней надеждой. Даже создающая иллюзии магия глубинных гномов оказалась бессильна против клетки, удерживающей его. Он в западне. Все, что ему остается, — ждать, пока тело его станет таким, как в только что созданной им иллюзии. Пока он тоже не превратится в дроуподобное существо.

«Я не допущу, чтобы это случилось, — решил он. — Я заслужил достойную, честную смерть. Смерть солдата. Не это».

Вейлас выдернул из ножен один из своих крури — тот, который, попадая в цель, выпускал разряд магической энергии. Магия не подействует на него, если он будет держать нож, — предосторожность против случайных ранений, — но, воткнув рукоятку в землю, он сможет упасть на торчащий вверх клинок. Просунув руку между прутьями на дне клетки, Вейлас попытался воткнуть кинжал в дно, но оно оказалось слишком твердым. Клетка стояла на каменистом участке. Надо передвинуть ее куда-нибудь.

Всплыв под потолок, он начал выискивать место, на котором клетка находилась незадолго до этого, но увидел лишь чуть колышущиеся заросли водорослей, а не примятое пятно, как ожидал. Может, он не туда смотрит? Нет, вдалеке виден Занхорилок. Чувство направления не подвело его. И все же Вейлас не мог отыскать ни места, где она только что была, ни даже того, на котором она стояла, когда он впервые оказался в ней. Это было странно; тяжесть ее должна была бы начисто смять водоросли.

Ага… вот.

Проводник заметил среди водорослей примятое квадратное пятно примерно в тридцати шагах от себя — и не мог ничего понять. Он только что смотрел на это место. Может, это слизь залепила ему глаза?

Нет. Он видел так же отчетливо, как всегда.

И вдруг Вейлас понял: клетка — иллюзия. Невероятно сильная иллюзия — воздействующая на все чувства сразу. Прутья клетки не просто видишь, их ощущаешь. Когда он ударил по ним трубкой, она даже зазвенела — или ему так показалось. Но, закрыв глаза — сконцентрировавшись почти до боли, — он сумел почувствовать под ногами каменистое дно. Подгребая рукой, чтобы не всплыть, он продвинул ногу вперед, не отрывая ее от дна, — и не встретил сопротивления. Вместо того чтобы уткнуться в прутья клетки, нога заскользила по неровному голому камню.

Стараясь удерживать концентрацию, Вейлас продолжал передвигать ноги по дну, пока они не уткнулись в препятствие — пучок водорослей. Их прикосновение едва не разрушило его сосредоточенность, слишком уж оно напоминало щупальце, оставившее гнусную слизь на его лице. Весь дрожа, он продолжал идти, пока не оказался в самой гуще водорослей, и тогда открыл глаза.