Возрастающий интерес ученых-медиков к этой развивающейся области заставил Национальный институт здоровья провести в ноябре 1984 года первую международную конференцию по нейроиммуномодуляции. На конференции прозвучало большое количество интересных сообщений об исследованиях физических и химических связей между мозгом и иммунной системой, проведенных в университетах и больницах по всей стране. По словам иммунолога Николаса Коэна из университета Рочестера психонейроиммунология становится основным направлением в иммунологии.

Журналистка Салли Сквайерс из «Вашингтон Пост» сообщала, что в этой четырехдневной конференции приняло участие более ста ученых со всего мира, в том числе три американских лауреата Нобелевской премии: специалист по молекулярной биологии Маршалл Ниренберг, Даниель Карлетон Гаждусек и Юлий Аксельрод, получивший Нобелевскую премию по медицине за работу по трансмиттерам мозга. Аксельрод, занимающийся гормонами стресса, отмечает, что у нервной и у иммунной систем много общего, и что у человека при стрессе вырабатываются гормоны, подавляющие нервную систему.

По словам автора статьи, ученых привлекает тот факт, что если иммунная система может подавляться, можно найти способы ее усилить, а если ее можно усилить, ученые в один прекрасный день смогут полностью ею управлять. Это будет важным шагом в победе над огромным количеством заболеваний, от рака до обыкновенного насморка.

Поскольку наши собственные действия и способы реагирования на стресс могут угнетать иммунную систему, значит, есть какие-то действия и способы реагирования, которым можно научиться и которые будут усиливать наш иммунитет. И это замечательно. Как сказал Эльмер Грин, «если мы сами можем заболеть, очевидно, что мы сами можем и поправиться; и если есть то, что называют психосоматическими заболеваниями, очевидно, есть и психосоматическое здоровье». Это как раз то, к чему мы можем стремиться.

Доктор Карл Менингер, один из основателей Фонда и один из светил мировой психиатрии, в своей книге «Жизненное равновесие» сказал: «Признание существования континуума „здоровье – болезнь“… определяет и новые цели лечения. Они более не ограничены восстановлением состояния организма до заболевания, но могут идти дальше, к новым возможностям, превосходя предыдущие уровни жизненного равновесия, достигая „еще большего здоровья“.

Затем он спрашивает, является ли стремление к самоусовершенствованию, к тому, чтобы стать „еще более здоровым“, постоянное восхождение к еще лучшей жизни, добродетелью и благословением, данным лишь немногим счастливцам. Дается ли оно лишь гениям, или это что-то, подспудно присутствующее у всех нас»?

Далее доктор Менингер задает своему читателю вопрос, на который мы могли бы тоже попытаться ответить: «Почему мы не спешим добавить к знанию о мире то, что нам известно о природе человека»? Слегка перефразируя эти слова, Элис Грин продолжает: «Почему мы не спешим добавить к знанию о мире то, что нам известно о потенциале человека»? И речь здесь идет о заложенной в каждом из нас потенциальной возможности быть здоровым, делать выбор, о возможности самоисцеления, саморазвития, самоусовершенствования – возможности быть целостным физически, эмоционально, интеллектуально и духовно.

Когда к физиологическому, медицинскому подходу к лечению мы добавляем психологический, возникает нечто большее, чем просто их сумма, ибо целое всегда превосходит простую сумму слагаемых. Так, все, что улучшает физическое состояние тела, что делает его сильнее, помогает мышлению и укрепляет дух, и, наоборот, все, что делается для укрепления духа, настроения и веры имеет положительное влияние на состояние организма.

Рассматривая связь между личностью и раком, можно говорить о двух аспектах этой связи: существуют черты личности, которые влияют на возникновение рака, и одновременно есть такие качества личности, которые способствуют выживанию и исцелению от рака. Связь личности и этиологии рака представляет собой интерес и, в конце концов, сыграет роль в предотвращении раковых заболеваний, но нам в клинической практике не столь важно, как мы до этого дошли, как вопрос, куда нам двигаться дальше.

Во время разговоров со специалистами и при работе с пациентами для меня стала совершенно очевидна необходимость пересмотреть и прояснить наши представления относительно роли отрицания в психофизиологии рака. Большинство исследователей связи личности и рака соглашаются на том, что обычно черты, связываемые с возникновением рака, включают подавление и отрицание. И наоборот, отрицание часто считают одной из главных особенностей людей, исцелившихся от рака. Мой опыт свидетельствует, что при ближайшем рассмотрении то, что называют отрицанием в случае с исцелившимися, не является отказом от восприятия реальности или отрицанием болезни и вероятности смерти. Это, скорее, признание того, что есть и другие возможности работать без гарантий для достижения желаемых результатов.

Положительная установка, которая так важна для благополучия личности как в биологическом, так и в психологическом плане, часто неправильно трактуется специалистами как отрицание. С другой стороны, представление о пользе положительной установки часто служит источником непонимания у пациентов. Больные, склонные к отрицанию, часто продолжают им пользоваться, интерпретируя его как положительную установку. Многие из раковых больных, с которыми мне довелось работать, боялись принять действительность, считая, что тогда они лишатся положительной установки.

Мне кажется очень важным прояснить эту позицию. Говорить «мне не больно», когда вы страдаете от боли, не является положительной установкой; говорить «у меня нет опухоли», если она есть, не является положительной установкой. Это отрицательные высказывания, особенно если они не соответствуют истине. Когда мы пытаемся убедить себя в том, что не является правдой, мы создаем противоречие между сознанием и тем сообщением, которое посылает нам бессознательное. Мы знаем, по крайней мере бессознательно, о своем состоянии, и на самом деле нас нельзя обмануть, когда нам не сообщают фактов или когда мы сами себе их не говорим. Слишком большое количество психологической энергии приходится тратить на вымысел.

Наиболее полезным для исцеления является такое отношение, при котором мы максимально реалистично воспринимаем то, что с нами происходит, и максимально оптимистично то, что может произойти. Мы используем отрицание, когда отрицаем правду, а правда – это то, что есть на самом деле. Вероятность не является правдой, это – просто возможность.

Четкое понимание этого является большим облегчением для больных, которые прикладывали огромные усилия, стараясь поддержать в себе положительную установку, и путали ее с видением ситуации в розовом цвете, предполагающим отрицание всех неприятных сторон действительности. Мы не можем ясно представить себе то, что отказываемся принять. Для того чтобы зрительно вообразить, как наша иммунная система разрушает опухоль или раковые клетки, необходимо иметь определенное представление о действительной ситуации. Для того чтобы расслабиться, когда мы напряжены, вначале необходимо осознать напряжение, когда оно появляется. Первым шагом к овладению произвольной регуляцией внутренних состояний является осознание. Знание дает силу, и чем больше мы знаем о своем внутреннем состоянии (здесь не обязательно знание технических подробностей, важно признание происходящего), тем лучше мы можем влиять и вмешиваться в его развитие.