— Что ж, ты хорошо дерешься, — сказал повелитель, отряхивая свои колени от пыли, — думаю, тебе нужен другой статус при мне.

— Какой статус? — не поняла, о чем он говорит.

Семрос посмотрел на меня своими желтыми глазами, в которых уже и следа не осталось от веселья и азарта.

— Каждая жена в гареме имеет статус, — объяснил он мне, принимая равнодушный вид.

— А вы что же, задумали меня женой сделать? — ехидно поддела его.

Он странно посмотрел на меня. Как будто только сейчас увидел и оценил.

— Задумал, — ответил серьезно. — А ты проиграла и обещала быть паинькой.

— Я вам жизнь спасла, между прочим, — проворчала в ответ.

— Знаю и благодарен тебе за это.

— Так что там со статусом? Я слышала об этом, но толком не поняла, — спросила его, смущенно отводя взгляд в сторону.

— Поймешь, — улыбнулся он хитро, — со временем. Для начала нужно пройти обряд.

— Какой обряд? — любопытно спросила я. — И что за статус вы мне собираетесь дать?

— Обряд единения, чтобы закрепить узы брака. А статус… пока думаю.

Это заявление повергло меня в ступор.

— Единения, — пробормотала я, пытаясь понять смысл, — как это?

Семрос хмыкнул и отмахнулся рукой.

— Узнаешь, когда придет время, — ответил он и направился в сторону замка, — идем, уже обед начался.

Я поплелась за ним, прокручивая в голове непонятную фразу. Я знала слово "единение". Дома я проходила обряд единения с природой, чтобы чувствовать ее лучше. Это делает каждый житель нашей деревни. Но тут я не понимала, с чем я должна слиться? Или с кем? Эта мысль прострелила сознание. Ну, конечно, брачный обряд! Значит, я должна слиться с повелителем — и тогда стану его женой. «Ну, и бабник!» — подумала возмущенно.

Это он тут со всеми переспал, чтобы потом статусы им раздать?! Я в шоке! Эти мысли неприятно задевали мою женскую гордость. Мне, как и каждой девушке, хотелось быть единственной и неповторимой, а тут целый гарем. Фыркнула раздраженно. Семрос слегка повернул ко мне голову, услышав мое возмущение.

— О чем задумалась? — спросил он, ухмыляясь.

— Вам не понравятся мои мысли, — пробубнила сердито.

— Да? Тогда оставь их при себе, так будет безопасней, — порекомендовал мне и, больше не говоря ни слова, ушел в сторону центральных дверей.

А я поплелась к дверям кухни, чтобы попасть в обеденный зал.

***

В обеденном зале уже давно все собрались. Зайдя, огляделась, ища свободный столик. Сидеть с кем-то не хотелось, тем более все были настроены отнюдь не дружелюбно. Нашла пустующий столик в самом углу богатой половины, взяла готовый поднос с едой и села. Все взгляды обратились ко мне, но я с невозмутимым видом принялась за пищу, не обращая внимания.

— Эй, кошка! — окликнула меня Манна. — Ты, наверно, неправильно поняла свой статус. Ты пока что никто здесь, так что твое место на кухне, среди кастрюль.

Я замерла, не донеся ложку до рта. Такое обращение ко мне взбесило не по-детски. Медленно опустила ложку и повернула глаза в сторону говорившей. Манна сидела гордо, выпятив грудь и показывая всем, что она тут главная.

— Повтори, милая, если не боишься, — промурлыкала я ангельским голоском.

— Я тебя не боюсь, я — желанная жена повелителя, а ты — никто, выскочка, да еще и животное!

Дальше слушать я не стала, в два прыжка оказалась возле девушки. Схватив ее за блондинистую шевелюру, макнула прямо в тарелку с супом. Манна охнула, пытаясь трепыхаться, но в силе со мной поспорить не могла. Тут раздался визг, все повскакивали с мест, размахивая руками. Богатая половина истерила, крича, бедная половина, подбадривая, улюлюкала и смеялась. Я еще раз макнула девушку в суп, а потом, взяв тарелку, вылила содержимое прямо ей на голову.

— Будь осторожна, милая, когда начинаешь злить зверя, — промурлыкала я. — Тем более, если зверь не в клетке.

Отшвырнув тарелку, вернулась к себе за стол, села и принялась есть дальше. Манна вскочила, глаза ее пылали гневом, щеки пунцовые, руки сжаты в кулаки. Она вылетела из зала под общее ликование и истерию жен. Я хмыкнула: «Побежала жаловаться, наверно».

Дальше обед прошел спокойно, никто меня не трогал. Богатая сторона делала вид, что не видит меня, а бедная улыбалась, поглядывая на меня. Окончив трапезу, встала и легкой походкой пошла к себе в комнату, решив, что нужно бы там прибраться, раз придется остаться на время.

Зайдя в свои покои, обомлела. Здесь царил порядок, вся мебель была заменена на новую. Постель аккуратно застелена — и на ней много маленьких подушечек. «Глупость какая! — подумала про себя, — бесполезные штуки, только место занимают».

Додумать не успела, потому что в комнату влетел Селиф, красный и злой. Увидев меня, хотел подойти, но потом передумал.

— Как ты посмела поднять руку на Манну! — заорал он так, что уши заложило. — Ты совсем одичавшая, на всех бросаешься?

— Она первая меня задела, — спокойно ответила, пожав плечами, — я не могла ей этого спустить.

— Ах, не могла! — истерил он. — Тогда будешь отвечать за свои выходки. Я научу тебя послушанию!

Я прижала уши и зашипела на него, показывая клыки. Он отпрыгнул к двери и заорал:

— Взять ее!

В комнату влетели уже знакомые мне качки, хотели скрутить, но в этот раз я была готова и не дала подойти к себе, легко уходя от захвата. Лица их выглядели обескураженно. Амбалы вновь ринулись ко мне, загоняя в угол. Я сделала вид, что отступаю, а потом развернулась и бросилась к стене, они ринулись за мной. Только вот, подбежав, я оттолкнулась от ее поверхности и легко перемахнула через громил, оказавшись у них за спиной.

— Потеряли меня, мальчики? — иронично спросила даргов, видя их удивление.

И вновь они атаковали меня, пытаясь зажать к кровати, но и тут я не растерялась. Легко, как по дереву, вскарабкалась по балке и оказалась там, где висел балдахин. Села на четвереньки, шипя и скалясь на мужчин. Они переглянулись и попытались схватить меня за ногу, чтобы сдернуть оттуда. Я балансировала на каркасе балдахина, как канатоходец на проволоке, стараясь уклоняться от рук амбалов. Смеясь, то опускала ногу, то одергивала, играя с ними.

— Эх, не можете достать меня, мальчики? Старайтесь лучше, вам за это платят!

Такую картину и застал повелитель, входя в комнату. На его лице промелькнуло удивление и восхищение, а потом брови сошлись на переносице, и он проговорил:

— Что здесь происходит?

Селиф, стоявший к нему спиной, аж подпрыгнул от неожиданности и тут же склонился в поклоне, развернувшись. Дарки замерли в той позе, в которой ловили меня, с поднятыми руками. А я улыбнулась и мурлыкнула.