– Странно, что у вас появляется домовой, – заметил Ник Хаус.

– Ты имеешь в виду: у вас в России, то есть у нас? – уточнила я.

– Я имею в виду в Петербурге.

– Слушай, Ник, ты же сам нам рассказывал, как читал какую-то книгу про Россию и про нашу нечисть, – напомнил Колобок.

– Я согласен, что домовой в избе – это нормально, – начал объяснения американец.

Все русские покатились со смеху. Лен с Лассе молчали, Ник невозмутимо продолжил, когда мы отсмеялись.

Хотя он и является специалистом по козлам, Ник в университете прослушал несколько курсов психиатрии, в частности социальной и судебной. Сейчас кое-что из услышанного всплыло у него из памяти в связи с разговорами о нашем Дне космонавтики.

Вова закатил глаза, Крокодил с Ипполитом пробурчали себе под нос, что надо бы снова выпить. Я тоже закатила глаза, правда, слушала с интересом, как, впрочем, и остальные.

По утверждению Ника (и его преподавателей), черти и прочая нечисть фигурировали в галлюцинациях до начала освоения космоса. Они, конечно, и теперь встречаются, как и розовые крокодильчики, но в гораздо меньшем количестве. После освоения космоса появились инопланетяне. Мы сейчас находимся в городской квартире, в Петербурге, поэтому, по мнению Ника, из стен должны лезть как раз они.

– Дом-то старый, дореволюционный, – заметил Вова.

– Я не уверен, что для наших психов инопланетяне так же актуальны, как для американских, – высказал свое мнение Кирилл Петрович. – Я, конечно, не врач, но газеты читаю. Наши люди с развитием технического прогресса стали утверждать, что их зомбирует КГБ. Через радиоприемники, телевизор.

Я кивнула. Я тоже про такое неоднократно слышала, причем и из первоисточников – в смысле, от тех, кого зомбируют.

Но Ник не унимался. Он заявил, что теперешние психи утверждают, будто их вовлекли в войну спецслужб на межгалактическом уровне.

– Это ваши американцы могли такое придумать, – уверенно заявил Ипполит. – Нашим психам такое в голову не придет. У нас чего-нибудь попроще. Или Наполеон, или тот, у кого папа юрист.

– Теперь еще появились потомки Христа. Спасибо Дэну Брауну, – сказал Кирилл Петрович. – В районе, где я живу, пятерых теток изнасиловали. Насильника взяли на шестой. А он, оказывается, сеет семя Иисуса!

– Теперь сеет в психушке? – уточнил Вова.

– Естественно, – кивнул Кирилл Петрович. – Причем в психушке он познакомился с Марианной, страдавшей по Луису Альберто с начала девяностых, и она решила продлить род Иисуса. Этот потомок ее убедил!

Я с самым невозмутимым видом поинтересовалась у Ника, каким образом американские психи бывают задействованы в войне спецслужб.

– Или участники, или жертвы, – пожал плечами Ник. – Чаще, конечно, жертвы.

– То есть ты утверждаешь, что в этой квартире из стен должны лезть более современные персонажи? – уточнил финн Лассе. – В соответствии с техническим прогрессом?

– Да, – кивнул Ник.

– А если хозяин читает по слогам? – подал голос Кирилл Петрович.

Ник моргнул в непонимании.

– Он же – ваш депутат, – напомнил Лассе.

– Как депутат Законодательного Собрания такого города, как Петербург, может читать по слогам?! – воскликнула Лен. – Вы можете в это поверить?

Она остановила свой взгляд на мне. Я кивнула. Я неоднократно общалась с родителями своих «новорусских» детишек, правда, депутатов среди них нет, но они примерно из тех же кругов. Вначале до меня тоже не доходило, как взрослый человек, родившийся в Петербурге, может читать по слогам, потом привыкла.

Ксения заявила, что лично знает нескольких таких товарищей, то есть господ, правда, не депутатов. Но среди них есть чиновник, глава охранного агентства, а уж среди звезд шоу-бизнеса и представителей мира моды – таких вообще полно. Потом она вспомнила одного крутого парня, убитого несколько лет назад в Питере, фамилию которого даже я помнила. Покойный знал слов двадцать, от силы пятьдесят, в основном изъяснялся междометиями, естественно, писал с ошибками в каждом слове, но правоохранительные органы до сих пор ищут его недвижимость по всему миру, а счета то и дело всплывают в зарубежных банках.

Нику стало дурно.

– В таком случае – да, у вас, конечно, должны жить только элементарные сущности, – слабым голосом произнес он.

Кирилл Петрович предложил приступать к дальнейшим поискам выхода из квартиры. Мы занялись выгребанием барахла из стенок, стоявших в коридоре.

Одна была заполнена одеждой, другая всяким хламом, третья – о счастье! – съестными припасами. Съестные припасы заинтересовали всех, и мы стали прикидывать, сколько сможем продержаться на этих консервах, крупах и макаронах.

– Мариш, свари макароны, пока мы тут двигаем, – попросил Вова.

– А если ход найдем? – поинтересовался Лассе.

– Так пока пробиваем… Мариш, поставь воду.

Лассе отправился вместе со мной.

– Я не могу оставить тебя одну, – заявил он. – Это опасно.

В кухне я нашла большую кастрюлю, литров на шесть, наполнила до половины водой и поставила на огонь. У депутата имелась и тушенка, так что ужин нам обеспечен. Конечно, хотелось бы ужинать дома… И вообще уже для ужина поздновато…

– Ты умеешь готовить? – спросил Лассе.

– Да, – кивнула я. – Любая русская женщина умеет готовить. А ты?

– Себя накормить могу. Мы же с Юрки квартиру снимаем. Приходится.

Он подошел сзади и обнял меня, потом потерся носом о затылок, склонил голову и потерся о шею. Я порадовалась, что перегаром от него совсем не пахнет. Пахло приятным одеколоном, в котором, по-моему, соединились запахи перца и лимона. Наверное, Лассе воспользовался депутатскими запасами в ванной. Если для меня старался – я очень рада. А если для Ксении?

– Ничего не бойся, – прошептал он.

Вместо того чтобы расслабиться, я наоборот – вся напряглась.

– Ты чего?

Я повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Это ты?.. – прошептала я.

– Что я?

– Убиваешь?

Лассе покрутил пальцем у виска. И правильно сделал, – тут же подумала я. Неужели я рассчитывала получить ответ на этот вопрос?

Но почему он это сказал? И почему он убивает, если это он? Зачем финну убивать Валеру из Новосибирска и дешевую проститутку?

– Но почему ты…

Договорить я не успела. Лассе накрыл мои губы своими. Признаю: было очень приятно. Я закрыла глаза и наконец расслабилась. Его язык играл с моим и забирался все глубже и глубже… Его руки гуляли у меня по спине, потом крепко прижали к его телу. Этот мужчина меня хотел. Сейчас. Подобное имитировать невозможно.