Первый альбом REFLEX’а так и назывался – «Встречай новый день». Позже мы переиздали его с песней «Сойти с ума», но тогда, в первом издании, её не было. В этом альбоме большая часть песен была написана мной.

Там не было штампов, не было банальностей, стереотипных тем и идей – набор образов менялся, я играла с деталями и элементами… Как мне это нравилось! Через весь альбом прошла идея духа свободы – образы ветра, независимости, стремления вперед, без оглядки назад. Я именно так и чувствовала себя тогда. «Развяжи мне руки, отпусти на волю…» – мне нужно, нужно, нужно было, чтобы меня отпустили на волю, я рвалась на свободу!

«Сойти с ума» – песня особого периода. Тогда я начала копаться в себе, исследовать себя, свою жизнь, изучать свое прошлое – погрузилась в ведическую литературу, в медитации… начала ощущать предметы живыми!

«С любовью и благодарностью я прощаю жизнь и принимаю её такой, какой её создал Бог…» – именно тогда я проникалась этой аффирмацией. Именно тогда я стала не просто по-иному относиться к жизни – я стала иначе жить. Иначе быть. Иначе существовать.

Слава написал эту песню еще за четыре года до того времени. Она была красивая по музыке, но вот её текст… мне он не совсем нравился. Он был несколько старомодный, мне казалось, что от него несет нафталином чувств, эмоций, идей. Я не отклонила песню совсем, нет – я чувствовала, что её время еще придет и просто сказала:

– Нет, что-то не то. Она хорошая, но… Слава, что-то не то.

И Слава согласился со мной:

– Хорошо. Пусть тогда лежит. Может быть, когда-нибудь она и станет «то».

Но ключевая фраза этой песни – слова «Сойти с ума от разлуки на час», – она там уже была. «Сойти с ума, вспоминая о нас» – это все было уже тогда. Это были слова, которые изначально написала Виктория Сотова. Прекрасная поэтесса и двоюродная сестра моего Славы. И эти фразы теребили меня все то время, не давали забыть песню, не давали махнуть рукой и поставить на ней крест.

Я запиралась в комнате, надевала наушники, закрывала глаза и фиксировала те образы, которые приходили мне под эту музыку. Раз за разом, час за часом – так я работала над песней.

Три дня подряд.

На четвертый день я собрала семейный совет – Слава и сын Антон, который тогда активно принимал участие в наших записях. Я читала им строчки и спрашивала: «От этой строчки у вас идут мурашки? А от этой? А от этой? Или нет?» И если они хоть где-то задумывались, не в состоянии сказать, почувствовали ли мурашки, то я безжалостно вычеркивала фразу.

Так, строчка за строчкой, мы шли за нашими мурашками…

Но, с одной стороны, да, безусловный успех, признание публики, концерты, альбомы, поклонники. Даже потом «Золотые граммофоны». С другой… Порой мы могли делать что угодно, какой угодно качественный продукт, но нас частенько клевали массмедиа, потому что мы были одиночками. Но мы были крутыми одиночками. В Америке таких называют Indie (инди) – от слова independent – «независимый, самостоятельный».

Инди-музыка – «независимая музыка». Она включает в себя музыкальные жанры, субкультуры, для которых характерны независимость от коммерческой поп-музыки и мейнстрима, особая DIY-идеология (Do It Yourself – «делай это сам»). Но в нашем случае это была поп-музыка. Но тоже инди.

Несмотря на то что мы были одиночками, мы без каких-либо глобальных вложений достигали огромных результатов, которые иногда перекрывали даже достижения больших лейблов, и, что уж греха таить, это раздражало очень многих наших коллег-конкурентов.

Из-за всех этих причин иногда мы не чувствовали настоящую отдачу и парадоксально порой ощущали себя неуверенными. Психология? Наверное.

Один пример. Году примерно в 2012-м нам на глаза попался рейтинг от очень влиятельного московского журнала «Афиша». Это был рейтинг самых популярных песен 2000-х – и там не было нашего «Сойти с ума». Почему? Все по той же причине. Есть среди журналистов очень много людей, которые однажды сформировали свое мнение, опираясь на что-то поверхностное, наносное. И пошли себе дальше, просто вычеркнув REFLEX из своих внутренних чартов музыкальных пристрастий. Ну так это, с другой стороны, нормально. Всем мил не будешь. И банально пиара у конкурентов было больше. У тех, кого поддерживали большие компании. Но, с другой стороны, журналисты больших изданий – это те, кто, составляя подобные рейтинги и работая в крупных СМИ, пишет историю. Именно их творения оседают в анналах больших медийных порталов на века.

Но это, безусловно, было интересное время: у нас не было ничего, кроме долгов и безумного желания творить и работать. Мы писали много музыки для других артистов, переезжали из квартиры в квартиру, были людьми, как говорится, без кола, без двора. И вот одна из квартир оказалась неожиданно огромной, с трехметровыми потолками, но при этом совершенно неотремонтированной. «О! – поняли мы. – Это знак. Это знак того, что мы сейчас можем переделать её по своему вкусу… И значит, мы можем так же начать переделывать нашу жизнь!»

И так в этой квартире спонтанно возникла домашняя студия.

Звукорежиссером там стал поклонник Дианы паренек из Томска Андрей Аспидов. Мы платили ему зарплату, а он жил и работал у нас дома. Потом нам «демку» записал паренек из Белоруссии Андрей Слончинский – и тоже влился в нашу команду. Сейчас он уже очень большой продюсер и аранжировщик. Мы не теряем этих ребят из виду и по сей день. Наша бурная жизнь развела нас по разным дорогам. Но они всегда где-то рядом с нами, в тех воспоминаниях. Те, с которыми мы начинали.

Это было прекрасное время, когда мы работали на энтузиазме.

Мы писали песни как для себя, так и на продажу, просто зарабатывая этим деньги. К нам в ту квартиру приходили звезды и просили дать им что-нибудь. После первых хитов REFLEX’а Славины песни услышали все. И к нам повалили артисты записывать с ним свои хиты. Я, конечно же, помогала мужу и нашей семье встать прочно на ноги и писала тексты к Славиным мелодиям. И у нас получались настоящие хиты! И это был тот случай, когда работали, что называется, – на коленках.