Реннерт лежал на спине на чудесной большой кушетке. Даже беглого взгляда издалека оказалось достаточным, чтобы убедиться, что он вовсе не спит. Лицо у него так распухло, что теперь никто не назвал бы его красивым. Из груди у него торчала рукоятка ножа. Реннерт был мертв дня три-четыре и, как минимум, не меньше двух.

Я оглянулся – никакого беспорядка или следов обыска. На столике у изголовья кушетки стояла наполовину полная бутылка виски и два бокала; лежали пачка сигарет и спички-книжка с открытой крышкой, тут же была пустая пепельница. Прекрасно понимая, что такой человек, как Реннерт, не будет спокойно лежать на кушетке и ждать, пока некто с ножом ударит его, если его чем-то предварительно не одурманили, что было вполне вероятным, я наклонился и понюхал бокалы, но, как и следовало ожидать, безрезультатно. Наиболее вероятный препарат, обычно применяемый в подобных случаях, не имеет ни вкуса, ни запаха, но даже если бы он обладал такими качествами, с помощью лишь обоняния да еще через три-четыре дня обнаружить его, конечно, невозможно.

Ручка ножа в груди Реннерта была сделана из коричневой пластмассы. У меня тут же возникла догадка, почему инструмент преступления на этот раз не был удален. Для проверки своей догадки я заглянул на чудесную маленькую кухоньку и уже во втором открытом мною ящике среди других предметов увидел два еще таких же ножа, точно с такими же рукоятками. Это подтвердило и мою первую догадку. Вы не сможете потихоньку прокрасться на кухню и стащить нож из ящика буфета, если глаза человека, к которому вы пришли в гости, открыты и он может использовать свои мускулы.

Сделав две такие хорошие догадки, я решил, что для воскресного утра этого вполне достаточно. Возможность провести часа два, занимаясь обыском здесь даже в резиновых перчатках, не показалась мне привлекательной. Обнаружение вас в доме, куда вы проникли незаконно, ничего приятного не обещает, а ситуация окажется куда более щекотливой, если хозяин этого дома будет найден тут же мертвым, да еще с ножом в груди. Я немедленно пришел к выводу, что вчера я не мог подумать всерьез, будто бы жизнь в тюрьме окажется более интересной. Кроме того, я ведь обещал Фрицу, что вернусь примерно через час.

Я вышел из квартиры, вытер носовым платком все, к чему я прикасался обнаженными пальцами – ручку двери квартиры, дверцу лифта и кнопку в лифте. Потом я снял резиновые перчатки и засунул их в карман. Все в порядке. Кнопку спуска в лифте я должен был вытереть платком внизу.

Однако мне не пришлось сделать этого. Как только лифт остановился внизу, естественно, что я прежде всего посмотрел через стекло дверцы кабины. В вестибюле никого не было, но дверь сюда уже начала открываться снаружи человечком без пиджака. Над ним возвышалась большая квадратная физиономия сержанта Пэрли Стеббинса. В такие минуты вы не думаете, потому что для этого нет времени, а просто нажимаете в лифте кнопку против цифры «2», что я и сделал. Превосходная штука все-таки электричество – лифт немедленно пришел в движение, а когда он остановился на втором этаже, я вышел из кабины. Как только дверца закрылась за мной, лифт тут же начал опускаться, что свидетельствовало о том, что кто-то в вестибюле нажал кнопку вызова. Прямо-таки чудеса!

Я оказался в маленьком холле. Теперь уже все зависело от того, как мне повезет. Вероятно, один шанс из миллиарда был за то, что Перли выйдет тоже на втором этаже, и если он так поступит, это будет означать, что все боги в небесах против меня и я попаду в исключительно неприятное положение. Однако лифт, поднимаясь, миновал второй этаж, и я бросился к лестнице. Один шанс из тысячи был за то, что человек без пиджака – дворник, наверное (я заочно извинился перед ним, так как мне, очевидно, следовало сказать – управляющий домом), остался в вестибюле, а не поднялся вместе с Стеббинсом, чтобы впустить его в квартиру Реннерта, но если так, тогда только несколько второстепенных божков были настроены против меня, и я еще мог справиться с ними. Я спустился: в вестибюле никого не оказалось. Однако мое положение все еще оставалось затруднительным. Пятьдесят против одного было за то, что у дома стояла полицейская машина с водителем, и десять против одного за то, что, если я выйду из дома на тротуар, он увидит меня. Решить это было просто. Я не стал выходить из дома, а нажал кнопку внутреннего телефона против фамилии Реннерта и снял трубку.

– Кто там? – почти сразу же спросили меня по телефону.

– Арчи Гудвин, мистер Реннерт. Вы, возможно, помните, что я был здесь дней десять назад. Вам тогда не понравилась предложенная мною сделка, но сейчас у меня есть новое предложение, которое может изменить ваше отношение к ней. Я полагаю, что вам следовало бы выслушать это предложение, ибо мне кажется, что вы найдете его заслуживающим внимания.

– Хорошо, зайдите.

Я подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Вытирать ее теперь уже не требовалось. Из лифта я вышел на четвертом этаже; на моем лице была дружеская улыбка для Реннерта, однако при виде сержанта Стеббинса я так удивился, что разинул рот и вытаращил глаза.

– Вы! – только и мог воскликнуть я.

– Слишком уж чертовски своевременно! – воскликнул Стеббинс слегка хриплым голосом и тут же резко повернулся к человеку без пиджака, стоявшему на пороге. – Взгляните хорошенько на этого типа. Вы видели, чтобы он где-нибудь слонялся тут?

– Нет, сержант, не видел. – Управляющий домом выглядел не совсем здоровым. – Никогда раньше я его не видел. Извините, но мне нужно в…

– Ни к чему там не прикасайтесь!

– В таком случае я должен буду… – Он бросился к лестнице и исчез.

– Как бы мне хотелось, чтобы я раньше «слонялся» тут, – заметил я. – Возможно, что я тогда видел бы убийцу, как он пришел или ушел, или то и другое. Сколько времени уже Реннерт мертв?

– Откуда вы знаете, что он мертв?

– Ну, знаете! Не только потому, что вы здесь, да еще в таком настроении, но еще и состояние вашего спутника, которого затошнило… Это произошло сегодня? Он был убит ударом ножа, так же как и остальные?

Стеббинс сделал шаг ко мне и остановился на расстоянии вытянутой руки.

– Я хочу точно знать, почему вы появились здесь точно в это время, – еще более хрипло заявил он. – Вы пришли на квартиру Джекобса через пять минут после меня. Здесь вы оказались уже через три минуты после того, как приехал я. Вы появились тут вовсе не для того, чтобы увидеть Реннерта. Вначале вы позвонили, желая убедиться, дома ли он. Вы прекрасно знали что это не он спрашивал у вас, кто говорит. Вы знали, что это был я, так как хорошо различаете голоса. Вы также хорошо умеете лгать, и мне осточертело это. Ну-ка раскалывайтесь и скажите мне хоть немного правды.

– Но и вы бы тоже.

– Чего тоже?

– Вы тоже вначале позвонили бы ему. Разве после того, как вы позвоните кому-нибудь и не получите ответа, вы приходите к выводу, что этот человек мертв, и направляетесь к нему, чтобы убедиться в этом? Надеюсь, что нет. Почему вы появились тут точно в это время?

Стеббинс было даже стиснул зубы, но потом ответил: