— Это вы им, — Бредли ткнул помазком в сторону окна, — должны объявить через пять дней, не мне. Мне вы скажите сейчас. Или мне напоминать вам о недавних подвигах с посылкой?

Видя сконфуженный вид Роуча, Бредли чуть смягчил тон: — Ладно, Дональд, не убивайтесь. От ошибок никто не застрахован. — Бредли вновь скрылся в умывальне. — Так какую информацию вы должны объявить? Что произойдет через пять дней?

— Изменены условия операции… Дата и место.

— Та-ак… — В дверях снова возник Бредли, только на сей раз не с помазком, а со станком безопасной бритвы; половина его лица была уже выскоблена.

— Начало операции назначено на пятнадцатое апреля, высадка десанта — на семнадцатое, — продолжал информировать Роуч. — И не в районе Тринидада, а в заливе Кочинос в районе «зеленого» и «голубого» пляжей Плайя-Хирон и в районе «красного» пляжа Плайя-Ларго.

«Записная книжка Макбирни теряет актуальность, — подумал Бредли. Он еще какое-то время пристально смотрел на Роуча, затем медленно повернулся и ушел в умывальню. — Надо срочно увидеть Тирадо. Устаревшую информацию передать он еще не мог, для этого у него просто не было времени».

— А что «Москит»?

— «Москит» будет десантирован с самолета… Место выброски мне неизвестно, о нем будет знать только командир экипажа летчиков. Для этого, кстати, и понадобились изменения в программе подготовки; оставшиеся дни прыжки будут проходить каждый день.

Бредли закончил наконец туалетные процедуры, вышел, освежил лицо одеколоном. Сейчас ему Роуч мешал; все то, что он только что услышал, требовало осмысления.

— Как я понял, вы намерены оставаться здесь вплоть до дня «Х»? — спросил Бредли, надевая камуфляжную куртку. — И мне придется отплывать отсюда одному, без вас?

— Да. Когда вы намерены покинуть лагерь?

— Думаю, завтра… Миссия моя закончена, здесь мне больше делать нечего. Вы идете на завтрак?

То оживление, которое было вызвано непонятно чем и которое присутствовало в лагере, Бредли и Роуч заметили сразу едва вышли из домика. Причем причина возникла, по всей видимости, недавно; когда Роуч, встреченный по возвращении Уилсоном, пришел от катера, ничего подобного не было; в лагере царили тишина и покой. Сейчас же все обстояло иначе: через поляну, в сторону «пристани», скорым шагом — почти бегом — уходил начальник дежурного караула с двумя сотрудниками службы безопасности, еще несколько человек из той же службы о чем-то оживленно разговаривали в беседке для курения.

Со стороны леса, навстречу начальнику дежурного караула, тоже чуть ли не бегом, шел комендант лагеря, за ним, чуть отстав, — начальник парашютно-десантной службы, проводивший занятия по прыжкам, Саймон Бигелоу. Увидев Роуча и Бредли, они направились к ним. Тирадо, выскочив из своего домика и надевая на ходу куртку, тоже направился в их сторону. Бредли и Роуч переглянулись; оба не могли понять, что происходит.

— Мистер Роуч… — еще издали начал Уилсон; продолжил, уже приблизившись и тяжело переведя дух: — Мистер Роуч, беда… Макбирни погиб.

— Что?! — шепотом выдохнул Роуч.

— Макбирни разбился…

Подошел Тирадо, кивнул всем без слов, вслед подошел Бигелоу. На начальника парашютно-десантной службы страшно было смотреть: лицо приобрело пепельно-серый цвет, носогубные складки резко обозначились, под глазами — черные круги. Было похоже, что он сам нуждается в срочной медицинской помощи.

— Как это произошло? — спросил Бредли у Бигелоу, с трудом веря в произошедшее.

Тот ответил сдавленным голосом, глухо:

— Вытяжной парашют не вытянул основной… Подробней причину назвать пока не могу. Надо разбираться… — и добавил чуть тише, пожав плечами: — Вчера он сам перекладывал свой парашют… — Бигелоу сокрушенно покачал головой. — Камнем упал…

Весть о гибели начальника службы безопасности разлетелась по лагерю моментально; к Роучу, Бредли и другим подходили потрясенные инструкторы и иные сотрудники; вопросов никто не задавал, переговаривались вполголоса, будто сами чувствовали какую-то за собой вину.

Бредли эта смерть вообще спутала все карты, нарушила выстроенную им цепь ходов, последовательность дальнейших действий. Теперь ему предстояло если не все, то многое перестроить, переиграть. Ценой таких форс-мажорных обстоятельств, не подстрахованных запасными вариантами, в работе разведчика может быть его провал. У Бредли таких запасных вариантов на этот случай подготовлено не было.

«Я стал небрежен и самонадеян, — со злостью на самого себя подумал Бредли. — Я стал слишком часто допускать недоработки и ошибки. Пока мне удавалось исправлять их, но без конца так продолжаться не будет; на чем-нибудь сгорю. Если я исчерпал себя, значит, пришла пора остановиться. Пришло время менять работу».

— А где?.. — прервав мысли Бредли, спросил Роуч и посмотрел сначала на Уилсона, затем перевел взгляд на Бигелоу; слово «тело» Роуч произнести не решился.

Его вопрос оказался несколько запоздалым; четверо «москитов» уже подходили к ним, неся носилки.

Когда курсанты подошли и опустили носилки на землю, все разом притихли. Бредли опустился на одно колено и отвел полог; лицо Макбирни — иссиня-бледное — было спокойным, глаза полуприкрыты, рот приоткрыт.

«Сколько раз мне приходилось видеть смерть, находиться рядом с ней и даже самому убивать, а привыкнуть так и не смог, — глядя в потухшие зрачки Макбирни, подумал Бредли и сам же сделал вывод: — Потому и не смог, что привыкнуть к ней невозможно; смерть — это антагонизм жизни; единство и борьба противоположностей… Идут рядом, но разделены границей, переход через которую возможен только в одну сторону: туда, но не обратно. А где лучше, там или здесь? Он сейчас это уже знает, мы — еще нет».

По другую сторону носилок также на колено опустился Тирадо и, проведя рукой по лицу Макбирни, закрыл ему глаза.

— Мистер Роуч, — Бигелоу протянул сверток, — это его личные вещи.

Тот взял сверток автоматически, долго задержал на нем взгляд, затем, пробормотав извинения, повернулся и побрел в сторону своего домика.

— Господа, распорядок дня в лагере остается прежним, все службы должны функционировать, поэтому прошу всех разойтись и заняться своими обязанностями, — поднявшись, распорядился Бредли. Он понял, что в данной ситуации — пока Роуч не придет в себя — он должен заменить его и взять инициативу в свои руки. Поняли это и те, кто находился рядом; восприняли распоряжение Бредли как само собой разумеющееся. — Мистер Уилсон, распорядитесь, чтобы тело перенесли в наиболее прохладное место; вопрос погребения мы решим чуть позже. Мистер Бигелоу, как вы себя чувствуете? — повернулся Бредли к начальнику парашютно-десантной службы; тот лишь пожал плечами. — Вы в состоянии написать подробный рапорт случившегося сейчас, пока свежи в памяти все подробности?

— Попробую… — Бигелоу — он все еще находился в подавленном состоянии — ответил со вздохом обреченности и удалился, опустив голову. — Капитан Тирадо, вас я попрошу на минуту задержаться.