– Вы надолго? Так… Остановились где?

– В гарнизонной гостинице.

– В пять будьте у подъезда, пришлю за вами машину. – Бряк трубку отбой.

Ты понял? Моими планами он даже не поинтересовался. Стиль общения приказной. И обижаться нельзя – проявил знак высочайшего ко мне расположения.

В пять подруливает, презирая правила движения, черная «Волга» с занавесочками, на номере – три нуля и единица. Шофер вышколен – дверцу распахивает, и он как бы естественно наклоняется при этом, а как бы и кланяется из огромного почтения к гостю самого.

А разукрашен город – куда там ВДНХ: плакаты, лозунги, транспаранты, призывы: «Горожанин! Коль ты душой хорош – благоустраивай город, в котором живешь!»

Из подъезда выходит встречающий, делает посольский жест и экскортирует меня по мраморной лестнице, устланной ковровой дорожкой. В приемной, средь дубовых панелей и кожаной мебели, встает секретарша – эдакая кинозвезда по стойке смирно, глазищами ест, и выражают глазища безмерную преданность и готовность исполнить любые мои желания по первому же намеку.

И вот с тяжкой плавностью плиты, обнажающей жерло ракетной шахты, отходит последняя дверь. Ну антураж, ну интерьер, ну Комоген!..

В огромном затененном кабинете, за массивным полированным столом, в темно-сером дорогом костюме, в ослепительной сорочке с безукоризненным галстуком, с сановной благожелательностью на лице сидит император. Буквально воздух проникнут его значительностью. В первый момент я бы не удивился, увидев на стене портрет Наполеона.

– Прошу, – произносит он поставленным голосом. И слегка указывает на стул у другого стола, примыкающего к его столу буквой Т.

– Здравствуйте, Геннадий Петрович, – говорю я и жду, как он отреагирует на обращение по имени-отчеству. Принял как должное.

– Здравствуй, Леня, – и руку протягивает, не вставая. – А чего ты в форме?

Я ваньку валяю, докладываю по уставу: так, мол, и так, по окончании института был призван в ряды Вооруженных Сил, направлен в воздушно-десантные, хирург медсанбата майор Звягин в служебной командировке.

– Да, – кивает, – как судьба-то не сложилась. А ведь помню, блестящие надежды подавал. Думал, ты уже профессорствуешь. Какой у тебя ко мне вопрос?

– Никакого, Геннадий Петрович. Случайно увидел портрет в газете, вспомнил, порадовался, захотел поздравить вас… – Он в селектор:

– Меня нет. – И мне: – Ну пошли, посидим. – В панели у него незаметная дверь, а за ней – будуар для отдыха: бар, стереоаппаратура, ванная-туалет. Утопает он в кресле, наливает коллекционного коньячку, – наслаждается.

– Рад встрече, Лешенька. Приятно иногда вспомнить, с чего начинал. Оглянешься – и не верится, какую крутизну одолел. А сколько еще впереди!..

– Да, – говорю, – я сразу в вас разглядел большого человека, Геннадий Петрович.

– Я тогда несчастный пацан был, щенок мокрохвостый. Годами, годами себя в кулаке держал! По пять часов спать научился, выступления наизусть перед зеркалом заучивал. Другие молодость провеселились, а я работал, как каторжный.

Направление беседы ясно: поддакиваю я, как умный дятел, а он отмякает мечтательно и говорит об единственном интересном ему и любимом предмете – о себе. Роли наши сменились, теперь главный он, а я – сознающий его превосходство благодарный слушатель, это ему приятно, и поглядывает он на меня с искренним расположением, почти как на младшего друга.

– А съездим-ка мы с тобой в баньку! Ты каких девочек предпочитаешь?

– Спасибо, Геннадий Петрович, хотелось бы просто с вами поговорить еще. Я завтра с утра на базу «Медтехники», в комендатуру – и на вокзал, убываю. Жалко времени.

Банька за городом, у речки, снаружи неказистая, изнутри – люкс. Камин уже пылает, сауна прогрета. Шофер в машине у ворот остался.

Ночь, коньяк, воспоминания, – рассказывает Комоген о своем славном пути.

– Как наивен ты был тогда, Лешенька. Как примитивно представлял себе путь наверх. Сейчас я бы мог прочитать тебе курс технологии карьеры, да закваска в тебе не та.

– Прочитайте, Геннадий Петрович, буду благодарен за урок.

Вызывает он звонком шофера и приказывает привезти из дому синюю папку из верхнего правого ящика письменного стола.

Часа полтора читал я его заветные записи, а он попивал «Наполеон», покуривал «Кент» и комментировал:

– Салага был твой Макиавелли!

«3. Позаботься о первом впечатлении о себе: оно многое определит. Ты не должен давать поводов для зависти, жалости или опасений. Будь собранием добродетелей – не подчеркивая, лишен пороков – неприметно. Не торопись – промах в начале пути тяжело исправим».

«5. Изучай нужных людей. Узнай все: его семья, прошлое, привычки, вкусы, болезни, увлечения, симпатии и антипатии, враги и друзья, слабости и пороки. Пойми, чего он хочет и не хочет, любит, боится, уважает, ненавидит. Надо знать, каков он на самом деле, каким представляет себя, каким его представляют другие. Только тогда можно вызвать у него нужную реакцию.»

«9. Лесть должна казаться человеку правдой. Любую лесть проглотят, если уверены в вашем уме, доброжелательности, компетентности, бескорыстии. Открытое восхваление раскроет умному человеку твой расчет… «Случайная лесть» – льстить за глаза так, чтоб человек «случайно» это подслушал. «Косвенная лесть» – как бы передавать человеку мнение других, особенно тех, к кому он прислушался бы. «Рикошетная лесть» – лесть за глаза с расчетом, что близкие люди ему передадут.»

«10. Умелая клевета неуязвима. Анонимки и организованные лжесвидетели… Провоцировать на неосторожный ответ… Объяснять его поступки низкими побуждениями… Осуждать «нелепый слух», излагая его содержание. Защищать человека от слуха, рассказывая ему таковой…»

«11. Искусство интриги состоит в том, чтобы определить нужных людей, знать, как они поступят при соответствующих условиях и обстоятельствах, и эти поступки соединить, как звенья в цепь, идущую от тебя к твоей цели. Преимущество интриги состоит в том, что люди несравненно более могущественные, чем ты, добиваются твоих интересов со всем напором, полагая, что действуют в интересах собственных. Безопасность интриги заключается в том, что ко всему происходящему вы якобы не имеете отношения…»

«19. Избавляться от всех конкурентов: явных, скрытых и потенциальных. Возлагать на них ответственность за явно невыполнимое дело. Поощрять их ошибочные действия до полного конфуза и провала. Успехи замалчивать, недостатки раздувать. Провоцировать на грубости и проступки. Стравливать между собой. Дергать по пустякам, мотать нервы…»

«36. Не будь мстителен и злопамятен: это отвлекает силы от пути наверх. Напротив, великодушие располагает к тебе..»

«44. Умей внушать страх: люди ценят доброе расположение того, за кем знают силу и власть смять их, кого боялись бы иметь врагом, – но пренебрегают тем, кто всегда добр и не может быть им опасен…»