горлу, я сжал челюсти и, шумно дыша, пытался сдержать внутреннюю плотину, чтобы не разреветься как девчонка: «Лучше бы ты играл в другом месте! Зачем ты попался мне на глаза?»

Голос в голове ликовал: «Мужик! Ты сделал это, ты прошел испытание! Это твой первый…»

Котенок дернул лапкой — одной, другой, затем еще и еще; дернулся всем тельцем, слабо задышал. Открыл влажные глаза.

Я приник к нему, массируя и легонько тормоша: «Ты жив. Жив, паршивец. Чудо…»

Голос вернулся с большей силой: «Черт! Вытри сопли. Добей его, пока он не пришел в себя, ну же! Сломай ему хребет! Втопчи в пол!»

Но было поздно, момент упущен. Я сдался. А котенок — нет. Он победил меня и выиграл жизнь.

Но на завтра был запланирован бой-реванш, и в том сражении у меня грозный противник. Не жалкий кот. Я должен буду добивать в любом случае. Буквально бороться за то, чтобы прикончить. Никто меня не простит в случае неудачи. Демон, запертый внутри меня, пытается помочь мне: надо быть честным перед самим собой и признать это; он — строгий тренер, хочет научить меня побеждать, стать сильным — все ради победы! Идти на любые жертвы. Сегодня я выполнил урок. Фактически котенок был мертв какое-то время; так что да — я сделал это. Только сильная тяга к жизни вернула мохнатого обратно. Что же, ты использовал одну свою жизнь, дружок.

Пока котенок приходил в себя, мило шевеля своим маленьким розовым носом-сопелкой, я молча смотрел на него и тихо плакал, устав сдерживаться и уступив душевному порыву; слезы свободно стекали по щекам, и вся обида и боль от потрясений за последнее время выплеснулись наружу: «Как хорошо…»

«Приятель, ты только что был на волоске. Вернулся с того света. Ты мог задержаться на радуге, но, видимо, твое время еще не пришло, малыш. И не от моей руки, не я буду причиной твоей гибели. Ты должен прожить долгую жизнь!»

Я улыбнулся и погладил его.

«Извини меня, слышишь? Я больше никогда не обижу тебя».

Я отнес его обратно, оставив одного рядом с лопухами. Как будто ничего не было. Играй с хвостом, жди маму. Она придет.

Я отвернулся и зашагал прочь.

Меня потряхивало, перед глазами стоял тускнеющий блеск зеленых глаз, приоткрытая розовая пасть с маленькими белыми зубками. Всюду мерещились кошки, мяукающие и следящие за мной.

33. Суббота. Бой

Мощный мотор довольно урчал, поглощая остатки топлива. Впереди показалась АЗС. «Ура, наконец-то. Заодно кофейку выпьем. Да?» Я размял затекшую шею.

Минивэн плавно перестроился в нужную полосу и ушел в карман, к бензоколонке.

Через минут пять мы уже пили крепкий кофе — те, кто не спал в машине; втроем стояли на прилегающей к заправке парковке и молча наслаждались горячим бодрящим напитком с булочкой, попутно любуясь соснами и большими валунами из гранита, в изобилии оставленными в этих живописных местах ледником много тысяч лет назад.

Погода портилась — из соседней страны мы везли за собою дождь. Возникнув из ниоткуда над границей, он теперь преследовал нас всю дорогу: то нагонял, то отставал. Мелкие холодные капли вызывали сильный дискомфорт, и после уютного теплого салона мы жались под небольшим грибком-навесом, дрожа от холода.

— Как обычно!.. — сказал Артем, поглядывая на низко проплывающие тучи, поеживаясь в одной футболке и шортах.

— Что как обычно? — вопрос вывел меня из задумчивости. — Ты про погоду?

— Ага. Отстой.

— Ну, вообще полный.

— Ой, да ладно вам! — бойко вступила в разговор Аня, дочь подруги моей мамы — они обе сейчас спали в машине, — отдохнули же норм, и хватит ныть, зануды!

Она мне нравилась, но, по-моему, разница в десять лет слишком велика, у нее еще куклы в голове; к тому же ее мама рядом, так что стремно было что-то мутить. Не сейчас. Вдобавок еще свежа рана от разрыва с Танюхой. Да, может быть, позже.

— Как тебе, лучше не стало? А то давай порулю, — предложил Артем.

— Не-е-е, я сам, осталось часа три ехать, ерунда, потерплю, — я нервно теребил заусениц.

Лучше мне не стало — наоборот, нервозность усиливалась. По правде, если бы не упрямство, то уже давно передал бы руль Артему.

— Может, все-таки заболел? — Анька переживала, и все путешествие бегала за мной с таблетками. — Ну выпей ты успокоительного, зачем мучиться-то?

— Не-е, не ха-чу и не бу-ду! Домой приеду и отдохну — само пройдет. — подмигнул ей. Мне льстило ее внимание.

— Как хочешь, зануда, тогда не бухти.

Надо признаться, ощущение тревоги испортило мне всю поездку. Какая-то неведомая фигня. Начавшись буквально на следующее утро после отъезда, необъяснимое нервозное состояние только усиливалось; ни пиво, ни прогулки не помогали, и сейчас, похоже, оно достигло своего апогея, будто приближалось что-то. Беспричинная паническая атака; то чувство, когда думаешь, что забыл выключить утюг, — оно не отпускало меня, как только уехал в путешествие. Странная хрень. Я сломал голову в поиске возможной причины. Не в расставании ли все дело? Не-е-ет. Точно нет. А может, права Аня: заболеваю я? Восемьдесят процентов всех людей — шизофреники: может, у меня тоже проблемы? Черт.

* * *

Ночью я не спал. Крутился и вертелся, как на сковороде, не находил себе места. Снова бродил по гаражам, словно приведение, избегал охранников. Нарушал их правила. А что еще я мог? Сидеть в гараже в таком состоянии — настоящая мука. Думал отыскать котенка, поиграть с ним. Специально взял корм, но того нигде не было. Тогда я просто оставил корм у лопухов. А рассвет встретил с раскалывающейся головой, будучи совершенно разбитым и выжатым.

Вот тебе и «Будь готов».

С раннего утра я начал наводить порядок и зачищать следы своего пребывания. Главное — не выдать себя раньше времени. Надо, чтобы он абсолютно ничего не подозревал, тогда все пройдет гладко. Еще вчера я приглядел место, где спрячусь и буду поджидать его, разработал какой-никакой план по утилизации. Подготовил инструмент и полиэтиленовую пленку. Необходимо будет провернуть все быстро, знать, где что лежит, а не искать в нужный момент. Боже, кем я стал. Нервозность отвлекала, и я боялся что-нибудь упустить и напутать, и важно не забыть что-то сделать с предохранителем освещения. Света быть не должно! И, конечно, само оружие — держать рядом.

Мой выбор пал на молоток с черно-желтой рукояткой, тот самый — мой любимый, идеально лежащий в руке, с как раз подходящим весом. У меня были и другие, но этот я приметил сразу. Я подойду и