— Маша, Маша, я сейчас приеду и все тебе объясню…

— Я не хочу тебя больше знать!

— Я выезжаю!

Я иду в ванну, и просто срываю свадебное платье, я разрываю деликатную молнию и кидаю его на пол. Закутываюсь в халат и командую Вилке:

— Вила, пожалуйста поезжай домой, спасибо за все, но свадьбы не будет.

Видя мой сумасшедший вид, Вилка пятится.

— Я не могу тебя оставить одну в таком состоянии…

— Я в порядке, Вил, поезжай.

— Маш, да тебе впору вызывать машину с желтой полосой…

— Вил, я клянусь, что ничего плохого не произойдет.

Вил набирает номер:

— Ну ты где, 10 минут, хорошо, я сейчас ухожу, так что поспеши, чтобы Маша не осталась одна, ее нельзя бросать в таком состоянии.

Вилка собирает манатки и тянет скулящего Жорика.

— Маш, разберётесь, набери меня, скажи, что ты жива и здорова, а то я места себе не найду.

Алекс уже на подъезде, и она уходит.

Я запираю за ней дверь. И вставляю ключ в замок, чтобы наверняка.

Мне уже совсем нечего терять, я потеряла надежду на счастье. Ложь превратила мое будущее в дым. А тот, кого я боготворила — хуже самого дьявола.

Через буквально 5 минут в дверь вначале звонят, а потом стучат. Потом пробуют открывать ключом.

— Уходи! — кричу я.

— Нет, впусти меня и дай объяснить… Да это мой ребенок. Но все не так, как ты думаешь!

— Тебе не все равно, что я уже думаю! Убирайся прочь из моей жизни!

Он начинает что-то говорить за дверью, но я не слышу, боль оглушила меня и парализовала.

— Если ты не уйдешь, я вскрою себе вены, — задыхаюсь, сердце перестает биться.

Я чувствую приступ удушья, я пропадаю…

Очнулась уже больнице. Не могу пошевелится, в вене трубка. Но рядом мама, и мне вдруг так тепло становится.

— Машенька, — на глазах у мамы слезы — ты нас так напугала.

Я не могу пошевелить языком.

— Если бы Алекс не выломал дверь — я не знаю, что бы было.

— Где он? — я еле шевелю губами.

— Он тут, уже трое суток не спал, все ждал пока ты очнёшься, он тебя и вправду очень любит. И что бы там не произошло…

— Мам, не надо, я не хочу его видеть!

В палату входит доктор:

— Ну напугали Вы всех, Мария Ивановна, слышал, что невесты волнуются, но не до сердечного же приступа.

— Что? — я не могу понять, о чем это он.

— Маша, у тебя был сильнейший сердечный приступ, вообще думали инсульт, — вступает в разговор мама.

Ну еще бы! Сердечный приступ! Мое кровоточащее сердце сдалось.

— Сейчас Вы уже в норме, прокапаетесь и сможете вернуться к нормальной жизни недельки эдак через две-три. Будете жить долго и счастливо!

Ну да!

Доктор уходит и палату входит Алекс. Он осунулся, щеки еще больше впали.

Мое сердце сжалось.

— УХОДИ! — я не могу не кричать, не даже нормально говорить

— Машенька, — он гладит меня по щеке, — ну что ты!

— Уходи! — я начинаю плакать, — уходи, я тебя прошу!!! Ты хочешь, чтобы я умерла???

Мама бочком выходит из палаты.

— Не хотел причинить тебе боль, никогда не хотел…

— И тем ни менее! Если ты меня, — запинаюсь, — хоть немножечко любишь — пожалуйста, исчезни из моей жизни навсегда…

У него в глазах слезы:

— И не немножечко…Ты действительно этого хочешь?

— Да, — я почти шепчу, — уходи, мне не нужны объяснения, я не хочу, чтобы мне стало еще хуже. Мне надо выжить ради Лизы и ради себя. Ты отравил мою жизнь, так не забирай ее совсем. Будь мужчиной — уходи!

Не могу сдержать слезы.

В последний раз смотрю в его глаза — такие серые и глубокие, в глаза, в которых стоят слезы.

Он наклоняется и целует мои губы с соленым привкусом слез.

Потом еще раз смотрит на меня, разворачивается и молча уходит.

Я реву уже в голос, не могу остановится…

***

Через три недели возвращаюсь домой: тут пусто и стерильно. Никаких следов Алекса. Новая входная дверь! Лиза бегает, рада, что я вернулась, мама хлопочет на кухне.

Смотрю в зеркало — я бледная тень себя прежней.

Складываю выписку и вдруг замечаю на листке из больницы — «Срыв беременности, приблизительный срок 4 недели». Бегу к маме, протягивая листок:

— Это правда?

— Маша, прости, беременность не удалось сохранить…

Мне снова становится душно. Я опираюсь на столешницу:

— Ничего, и это тоже я переживу…

Дорогие читатели, делаю вынужденный перерыв до воскресения! Это еще не вся история…

Отставляю немного прекрасной музыки для настроения — Metallica — Nothing Else Matters

Если человек встает после падения — это не физика. Это характер.

Майк Тайсон

Спустя 6 лет…

— Мария Ивановна, Мария Ивановна, — окликает меня новый офис-менеджер Ларочка, — Вы не забыли, что сегодня у Вас конференц-звонок с Лондоном, всю редколлегию собирают, важные новости, я там Вам накинула в календаре…

— Спасибо, Лара. Я не забыла и буду вовремя.

Я опускаюсь на свое кресло, кресло главного редактора моего издательства. Вот уже год я занимаю это должность.

Год назад наше издательство стало частью международной группы с головным офисом в Лондоне. И Мишу Боярского перевели именно туда. Он не мог сделать ничего лучше, чем рекомендовать меня как свою замену. 6 лет я очень много работала с авторами и чаще всего начинала все с нуля.

Целый год после сердечного приступа я сотрудничала непосредственно с Сашей Блоком и Верочкой: мы прошли сложный путь: от неприятия критиков до безусловной любви читателей. Иностранная пресса взорвалась восторгом, когда книгу Саши была издана на 25 языках, и даже гнев критиков сменился на милость. Мы год кочевали вначале по нашей стране, а потом плавно перебрались в Европу и Америку. Устраивали интервью и автографсессии, публичные чтения его книги. Добивались промо на телевидении. Работа меня спасла и дала возможность вырваться из эмоционального вакуума, в котором я находилась.

Новость, о которой давно шептались в кулуарах нашего издательства для меня таковой не являлась. Я уже знала, что международную издательскую группу с головным офисом в Лондоне поглотила неумолимая «Искра Паблишинг» — транснациональный холдинг с офисами в 56 странах мира. От одного упоминания от «Искра Паблишинг» меня до сих пор бросало в дрожь, ведь в свою очередь это компанию входила в небезызвестную «Искра Корпорейшен», созданную некогда мои бывшим, я бы даже сказала, бывшим-бывшим мужем.