– Подожди!

Джина резко отстранилась, и Джек молча выругался. Неужели он зашел слишком далеко? Джек хотел уже было снова заговорить, но тут Джина, все еще кутаясь в простыню, вылезла из кровати и ткнула его в грудь пальцем:

– Стой где стоишь. А мне нужно сходить в туалет. И умыться. И почистить зубы. А потом я вернусь, и ты повторишь часть своей речи.

– Какую часть?

На полпути к ванной Джина обернулась:

– Ту часть, где признаешься мне в любви.

Улыбаясь как идиот, Джек послушно замер на месте.

Все еще улыбаясь, Джек уловил приглушенный звук в гостиной. Потом еще один. А еще через секунду дверь распахнулась, и в комнату ворвались три вооруженных человека.

Мгновенно среагировав, Джек схватил стоявшую на ночном столике лампу, раз другого оружия под рукой не было, думая лишь о том, как увести их от Джины, но лысый двухметровый качок направил на него автомат.

– Не глупи.

Джек узнал голос Доминика Сен-Себастьяна еще до того, как тот показался из-за спины гиганта.

– Теперь можно и… – весело начала Джина, выходя из ванной, но, не договорив, замерла на месте, покрепче прижимая к себе полотенце и непонимающе уставившись на происходящее.

Джек с лампой в руках, замахивается ею, словно бейсбольной битой, бритоголовый качок целится ему в грудь из автомата, еще один незнакомец похотливо пялится на нее саму. И Доминик. Почему он так странно смотрит?

– Что… – Джина невольно попятилась. – Что здесь…

– Неплохо, господин посол, весьма неплохо. – Незнакомец говорил с таким сильным акцентом, что перепуганная Джина едва разбирала слова. – Как ты думаешь, за твою женщину дадут хорошую цену?

– Джек! Доминик! – Джина быстро переводила взгляд с одного на другого. – Что происходит?

Шагнув вперед, Доминик явно пытался что-то сказать ей взглядом, но Джина была не в том состоянии, чтобы разгадывать едва уловимые намеки.

– Джина, слушай меня внимательно. У нас есть незаконченные дела, к которым Джек имеет самое непосредственное отношение. Проснувшись, ты все поймешь.

– Что? Проснувшись?

Отвлекшись на немного виноватую улыбку Доминика, Джина даже не заметила, откуда пришелся удар в челюсть, но еще успела почувствовать, как кузен подхватывает ее на руки, а Джек сквозь сжатые зубы невнятно рычит проклятие.

А потом комната покачнулась, и все исчезло.

Когда туман наконец-то рассеялся, Джина пришла в себя на смятых простынях. Одна. С повязанным на голом теле полотенцем. И при этом у нее зверски болела принявшая удар челюсть.

Джина мгновенно все вспомнила. Незнакомцы. Доминик. Оружие.

– Джек!

Похолодев от ужаса, она резко вскочила с кровати, но, покачнувшись, едва не упала обратно.

Дождавшись, когда голова перестанет кружиться, Джина бросилась в гостиную, но, разумеется, там уже давно не было ни Джека, ни незнакомцев.

Ни Доминика.

Пять часов спустя Джина все еще ничего не знала об их судьбе. Так же как и целая армия полицейских и федералов, сбежавшихся в «Экселсиор» после звонка в 911.

Возглавляла всю эту ораву старший агент ФБР Памела Дрискелл, и она же уже в который раз обо всем подробно расспрашивала Джину, предварительно отправив несколько агентов в «Дакоту».

– Расскажите все, что вам известно об этом кузене.

Джина послушно пересказала всю историю, от неожиданной ночной встречи на кухне и заканчивая вчерашними откровениями.

– Я мало что поняла, только то, что он и Джек, посол Мэйсон, когда-то уже встречались, расследуя для ООН дело о рабынях из Восточной Европы.

Дрискелл оглянулась на представителя департамента:

– Вам об этом что-нибудь известно?

– Нет, но я наведу справки.

Агент снова повернулась к Джине:

– Что еще?

– Доминик, мой кузен, тогда работал под прикрытием. В Интерполе.

– Вы в этом уверены? Ладно, не важно, это мы тоже проверим. А теперь нам пора поговорить с вашей кузиной.

Вместе с солидным эскортом Джина за пять минут добралась до «Дакоты», где агент Дрискелл быстро расспросила швейцара и расставила караул, прежде чем подняться наверх, где их уже ждали встревоженная бабушка и Мария.

– Юджиния! – увидев внучку, с облегчением воскликнула герцогиня.

Бросившись через комнату, Джина упала на колени, обнимая и успокаивая самого близкого в мире человека, одновременно поглубже заталкивая собственные страх и отчаяние. Бабушке и так сейчас тяжело, поэтому не стоит устраивать буйных истерик. Даже если именно этого ей сейчас и хочется больше всего на свете.

– Бабушка, со мной все в порядке.

– А что с твоим лицом?

Немного помолчав, Джина все же сказала правду:

– Доминик отправил меня в нокаут.

– Нет! – Джина только сейчас заметила сидевшую на диване Сию. – Мой брат бы никогда не ударил женщину!

– Ну конечно.

– Не верю!

Джина вдруг замерла. Странно, швейцар тоже сказал, что Доминик на удивление приятный молодой человек… Вот уже два человека за пять минут отказываются признать в нем злодея. А третьей оказалась бабушка.

– Я тоже не верю. – Джина еще ни разу не слышала, чтобы герцогиня говорила таким ломким дрожащим голосом. – Юджиния, пожалуйста, представь мне своих спутников. И сядь ты уже, наконец.

Быстро всех познакомив, Джина еще раз пересказала всю историю.

– Ничего не понимаю, – выдохнула Сия. – Но я точно знаю, что у Доминика должны быть для этого какие-то причины.

– Мисс Сен-Себастьян, мы бы хотели поговорить с вами о вашем брате, – наконец заговорила агент Дрискелл.

– Доктор Сен-Себастьян.

– Хорошо, как скажете, мы можем где-нибудь поговорить наедине?

– Конечно, – вместо Сии ответила Шарлотта. – Мария, проводи их, пожалуйста, на кухню.

Как только за ними закрылась дверь, герцогиня повернулась к Джине.

– Юджиния, дорогая, прошу тебя, не ври мне. – Бабушка потянулась к ней дрожащей рукой. – Ты падала? Тебе плохо? Как ребенок?

– Все нормально. – Взяв бабушку за руку, Джина пересела в соседнее кресло, где до этого сидела Мария. – Доминик поймал меня прежде, чем я упала.

– Он ударил тебя так, что ты потеряла сознание, но при этом не дал упасть на пол? Тебе это не кажется странным?

– Еще как кажется.

Больше они ничего не успели обсудить, потому что вернулась Сия с полицейскими, и на прощание агент Дрискелл протянула Джине визитку: