Брэндон сел на диван и занялся тем, что удавалось ему лучше всего. Он принялся сравнивать все версии. Может быть, тогда Андреа видела вовсе не серийного убийцу. За парковкой мог прятаться Демиен Фрейхоф. Брэндон достал телефон и набрал номер Стива.

– Хан, чтоб ты провалился! Ты хоть знаешь, что сейчас три часа ночи? – спросил Стив вместо приветствия.

– Извини, босс. У нас есть новости. – Он рассказал, что случилось с Андреа.

– Думаешь, убийца положил на нее глаз?

– Нет, если он не изменил образ действия. Кстати, известно что-нибудь о местонахождении Демиена Фрейхофа?

– Его по-прежнему активно разыскивают, но в последний раз его видели в окрестностях Мидленда, в Техасе.

– Техас совсем рядом с Аризоной.

– Верно. Но оттуда так же недалеко и до Мексики, куда ему логичнее направляться, если он хочет попасть в Южную Америку. Кроме того, мы по-прежнему не видим причин полагать, что он хочет отомстить Андреа. Он ведь не поддерживал с ней никакой связи после того, как она поступила в «Омегу».

– Ладно. Извини, что разбудил. Держи меня в курсе, если что-нибудь изменится.

– Тебе позвоню первому. Как ваша операция под прикрытием?

– Отлично. Андреа вжилась в роль, как будто никогда из нее не выходила. Похоже, ходить полуголой и флиртовать с незнакомцами – ее вторая натура.

На том конце линии долго молчали.

– Что? – спросил наконец Брэндон.

– Тебе кажется, что Андреа нравилось работать в стриптиз-клубе?

– Да. Она выглядела отлично. Мне показалось, она вполне всем довольна. А что?

– Видимо, я как-то недопонял, куда именно она устроилась на работу. Решил, что тот клуб отличается от «Ягуара»… больше похож на ресторан.

Брэндон с трудом удержался, чтобы не фыркнуть:

– Нет. Это такое же заведение со стриптизом. Может, чуть выше классом, чем «Ягуар», но на сцене танцуют в основном голые девушки. Да и костюмы официанток немногим лучше, чем у стриптизерш. Пьяные парни. Лапанье… В общем, ты понимаешь.

– И Андреа, значит, выглядела там отлично?

– Более чем. Спорим, она собрала уйму чаевых. Бегала по залу в тесном бюстье и туфлях на высоченных шпильках. Рассыпалась в улыбках.

Брэндон никак не мог выгнать из головы ее образ. Больше всего его возмутила даже не одежда. Он с радостью смотрел бы на нее весь день в такой юбке и бюстье. С радостью сорвал бы с нее эти предметы туалета. Только при других обстоятельствах.

Все дело в том, как она себя вела. Она флиртовала с мужчинами, была с ними приветлива, улыбалась им. Позволяла, чтобы до нее дотрагивались.

Внутренний воин снова рвался на поверхность. Ему хотелось избить всех мужчин, которые посмели дотронуться до нее.

Стив перебил ход его мыслей:

– Ух ты! Должно быть, она умеет лучше работать под прикрытием, чем я себе представлял. Вот и хорошо, она молодец – неплохо делает свое дело.

– Не похоже было, что она просто делает свое дело.

– Брэндон, если бы ты видел ее в «Ягуаре» четыре года назад, когда мы с Грейс Паркер зашли туда, ты бы подумал, что сегодня она не сможет даже двигаться, не говоря уже о том, чтобы хорошо делать свое дело!

– Что ты имеешь в виду?

– Она выглядела совершенно сломленной. Каждый миг в клубе был для нее ненавистным; пребывание там постепенно уничтожало ее. Должно быть, ей очень трудно возвращаться в ту среду… скорее всего, ей страшно.

Что-то сжалось у Брэндона внутри. Вот, опять…

– Я горжусь тем, что она сумела вернуться, – продолжал Стив. – К тому же так прекрасно справляться! Пожалуйста, передай ей мои поздравления – и официальные, и личные – за отличную работу.

Брэндон буркнул что-то неразборчивое.

– Надеюсь, с помощью вашей операции нам удастся вычислить убийцу. Нисколько не сомневаюсь, что последние ночи дорого дались Андреа.

Брэндону с трудом удалось подобрать нужные слова, чтобы закончить разговор с боссом. Ему по-прежнему было не по себе. Сердце сжималось, и было тяжко. Какой же он подлый ханжа!

Последние две ночи он вел себя совершенно непрофессионально – а ведь не был зеленым новичком без опыта секретных операций. Андреа делала то, что от нее требовалось по легенде. Она быстро обслуживала клиентов и старалась вычислить всех, кто не вписывался в общую картину.

А он замечал лишь ее откровенный наряд и вызывающий макияж. И не видел способную, одаренную сотрудницу правоохранительных органов. Или очень ранимую девушку, которая сейчас особенно нуждается в его поддержке. А что сделал он? Отвернулся от нее. Намеренно.

Вдруг он сообразил, что не слышит шума воды. Она давно вышла из душа, но в гостиную так и не зашла… Он, конечно, не ожидал, что Андреа заглянет сказать ему спокойной ночи, но она и поесть на кухню не выходила; не выпила даже стакана воды.

Несмотря на фривольный костюм, он еще в клубе понял, что работа у нее не из легких, а ведь ее смена началась еще до его прихода. Ей приходилось таскать тяжелые подносы, бегать по залу в туфлях на высоких каблуках – гораздо выше, чем она носила обычно.

Брэндон провел ладонью по лицу. Андреа предпочла лечь спать голодной, лишь бы не видеться с ним! Он заглянул в спальню – только позавчера они спали здесь вместе. Они упали в постель, приняв душ, утомленные часами тренировок и занятий любовью. Она проспала в его объятиях всю ночь, и он очень обрадовался, когда, проснувшись, обнаружил, что она по-прежнему рядом. Что она больше не убегает.

Но сейчас ее нет. Он подошел к другой спальне, поменьше, с односпальной кроватью, комодом и письменным столом.

Андреа спала. Свет в ее комнате был включен. Она лежала на боку, спиной к стене, одна рука прикрывала голову. Даже во сне она готовилась к чьему-то удару.

Он сел на стул рядом с кроватью и стал смотреть, как она спит. Очень хотелось разбудить ее и извиниться.

Он ведь не сказал ничего, что человек посторонний счел бы жестоким. Не совершил ничего непоправимого. Но он знал, как впечатлительна Андреа; она прекрасно умеет считывать эмоции и поняла, что он чувствует. Угадала его неодобрение, его гнев. И его презрение.

Как бы ему хотелось повернуть время вспять! Теперь, когда он все обдумал, когда поговорил с Кирой и Стивом, он все понял.

Наблюдая за спящей Андреа, он думал, что не имеет никакого права осуждать ее. Он родился в полной семье, у любящих родителей, рос в обществе двух братьев и сестры. В детстве он был озорником и вполне мог покатиться по плохой дорожке. Родители любили и хорошо его знали, они поняли: его проблема в том, что ему все слишком легко дается. Его перевели в школу для одаренных детей, и все пришло в норму.

У него все в жизни было известно заранее. Наверное, поэтому он добился таких успехов. Кто заботился об успехах Андреа? Никто.