— И бегать, — не стала отрицать. Хотя всё же посчитала необходимым добавить: — Впрочем, с бегом я бы смирилась, не будь за окном снегопада. Но бегать по сугробам? Для этого действительно нужно иметь слишком много свободного времени и…

«Шизанутую голову», — хотела добавить, но решила: это перебор. В конце концов, магистр неглупый мужчина, а значит, догадается, что я хотела ему сказать.

— Или просто выработанную годами привычку, — улыбнулся он, проигнорировав жирный нетактичный намек. — Не смею тебя больше задерживать, Вирена. Но завтра жду на занятии.

— Надеюсь, на последнем, — сказала я. — Планирую сдать курсовую.

— Похвальное стремление, — ровно ответил он, а у меня на душе стало неприятно. Закралось подозрение, что не сдам. Снова.

Магистр ушел, а я откинулась на спинку низенького диванчика, отмечая, что тут особенно уютно, и уставилась в окно. На пургу, за пеленой которой где-то на шпиле академии развевался флаг с ликом Джевиса. Его не было отсюда видно, но сам факт наличия грел душу.

Печально, но я так и не решилась задать вопрос про зелье и его возможные эффекты. Я не верила, что рисовала Нокса просто так. А шанс выяснить правду упустила. Не думаю, что еще раз доведется обедать с магистром.

И, конечно, я переборщила с обещаниями. За курсовую так и не садилась. Пожалуй, пришло время этим заняться. До вечера и оглашения результатов текущего испытания, а также до объявления следующего, еще много времени. Замечательно, если получится потратить его с пользой.

На самом деле отработки порядком напрягали. Что в следующий раз Нокс придумает, непонятно. И мне не нравилось находиться в его обществе. Я не любила его предмет, не хотела узнавать ближе как человека, робела в неформальной обстановке, а в формальной чувствовала себя рядом с ним тупой. Всё шло к тому, чтобы как можно быстрее прекратить общение.

Самое главное в жизни — это четко сформулированная цель. Разобравшись в себе и мысленно составив план действий, я заскочила в комнату, забрала курсовую и отправилась в библиотеку, где мне никто не мог помешать работать. Девчонки, как ни странно, отнеслись с пониманием. Впрочем, у них тоже начались зачеты и экзамены, и они усиленно зубрили. Скучал только Халява, но так как булки в комнате еще не закончились, он тоже не слишком расстроился. Просто ушел на подоконник дожевывать очередную вкусняшку.

Вечером в библиотеке было довольно людно. Меня это удивило, и только потом я поняла, что началась новая учебная неделя. Зачетная. Студенты массово грызли гранит науки. Ладно хоть делали это тихо, и меня не отвлекало ничего, кроме шуршания листов, едва слышного сопения и собственных глупых мыслей, которые мешали как следует сосредоточиться и наконец-то доделать эту идиотскую курсовую по сопромагии.

В моей голове Джевис снова звал меня на свидание, а я задумчиво решала, сказать ему «да» или «нет», и разглядывала Нокса в полотенчике. Как всё это уживалось в мозгах, вытесняя такую нужную сопромагию, сама не понимала. Лениво пересчитывала набившие оскомину формулы, злилась, что уже третий раз получается совершенно новая цифра, и начинала заново.

Я промучилась до темноты и пропустила ужин, голова разболелась, а настроение испортилось окончательно. Но всё же добила этот дурацкий расчет и даже переписала набело, едва не уснув прямо на курсовой. Когда закончила, почти наступила полночь. До встречи с остальными участницами отбора и кураторами осталось всего ничего. Я только успела захватить в комнате курточку и под увещевание девчонок «Виреночка, давай быстрее, а то опоздаешь» — выскочила в коридор.

Путь до места оглашения результатов занял минут пять, и я протиснулась бочком в уже знакомую комнату. Я явилась одной из самых последних. Сегодня Донателла была без капюшона. Рядом с ней стоял сам Джевис. Он выглядел озабоченным, но едва я появилась на пороге, ни его лице мелькнула едва заметная улыбка, которую парень тут же скрыл.

Но этого оказалось недостаточно. В мою сторону мигом повернулись несколько голов. Одна из них принадлежала Эссиль. Блондинка взглянула на меня недобро, но я только пожала плечами. Пусть таращится.

— Ну что же, — начала Донателла, — раз все собрались, мы можем начать. Во-первых, я хочу сказать, что все вы, девочки, большие молодцы. Так старались!

Донателла подошла к столу и показала несколько портретных работ. Рулончик туалетной бумаги стоял тут же. Заботливо свернутый, но изрядно похудевший с утра.

— Даже не знаю, как выбирать! Впрочем, начнем мы, как всегда, с самого конца. У нас есть несколько работ, которые стали явными фаворитами. Самого главного фаворита, думаю, все знают.

Она нежно улыбнулась Эссиль, а я от злости сжала зубы. Уверенность в том, какой выбор сделает Джевис, такая твердая весь день, сейчас дала сбой, и я начала нервничать. Вот зачем я вообще во всё это ввязалась?

— Но также, на мой взгляд, есть откровенно слабая работа. Думаю, ее участница и должна уйти.

Донателла порылась в стопке портретов и достала немного помятый листок. Он был меньшего размера, чем большинство работ. С него смотрел Джевис. Не идеальный и фотографичный, как на остальных портретах. Участницы, как и я, пользовались зельем. Этот рисунок был хуже… Но он был живой и явно нарисованный без магии. Впрочем, чего ждать от такой комиссии? Мне стало обидно за участницу.

— Работа подписана, — произнесла Донателла брезгливо. — Подойди сюда, Пенелопа…

Из толпы вышла худенькая девушка со светло-рыжими волосами и трогательными веснушками. Она была похожа на солнышко, которое сейчас потухло.

— Нужно было увековечить и вознести. А ты…

Закончить Донателле не дал Джевис. Он шагнул вперед и забрал рисунок у нее из рук.

— А мне нравится… — заметил парень.

— Но посмотри… тут же…

— Что тут? — Он приподнял бровь. — На всех остальных портретах самое интересное появится завтра с утра. Палка-палка-огуречик! Под зельем все портреты одинаковы и похожи на мое изображение на доске почета. Оно висит там с первого курса. А этот портрет — живой, и на нем я завтра не обрету причудливую форму. Вот он точно увековеченный, в отличие от всех остальных.

— Ну и что ты предлагаешь? — надулась Донателла.

— Я предлагаю подумать дальше и начать с другой стороны, а не выгонять единственную участницу, у которой есть художественный талант.

Он улыбнулся Пенелопе, и девушка тут же вспыхнула.

— Объявим победительницу?

— Почему бы и нет? — пожал плечами парень и отошел в сторону.

— Эссиль, дорогая, подойди сюда! — позвала подругу Донателла.

Блондинка довольно расправила плечи и двинулась сквозь ряды конкурсанток. Проходя мимо, она намеренно задела меня локтем.

Я растерянно отступила. Просто даже вопросов не было. Эссиль, не задумываясь, отдали победу. Это повергло меня в ступор.