Белая куропатка села и взлетела.

За гарью – кедрач. В наших местах ореха не много родится. Если и наберёшь мешка два шишек, и то хорошо. Можно дома иногда орешков погрызть, пощёлкать. По окраинам этого кедрача всегда глухари встречаются. Неплохо бы одного какого-нибудь уговорить на варево, но около лыжни только старые лунки. Свежих нет. Собака в сторону далеко не пойдёт. Видно, сегодня буду без этой добычи.

В кедраче стоят две кулёмки да десяток беличьих капканов древесных. В двух – по белке. Их тоже на нарточку, к выдре. Так! Хорошо!

До лосятины осталось километра четыре. Ещё часа полтора хода

Выхожу на полянку в пихтаче. Он весь завален кухтой. На дальнем конце полянки лыжня проходит около большого выворотня. Что-то там Айка копается, нюхает. Вот так да! Росомаший след! Немного подмёрз. Видно, утром прошла. Наверняка ладит к мясу. Ход прямой. И как она его только учуяла! А около мяса ведь капканы стоят. Может быть, захлопнется какой на её лапе?

Айка где-то вперёди. Что она мне там наворожит? Залаяла! Да как сильно! На зверя? Точно, на зверя! Неужели росомаха! Ох, как сердце заколотилось!

Сбрасываю лямку нарточки – скорее вперёд. Тороплюсь, словно зверь может уйти. Если в капкане, то не уйдёт, но азарт всё равно вперёд гонит. Вот она, росомаха! Урчит на собаку, словно плюётся. Айка надсаживается около неё, захлёбывается лаем. Крутится, тонет в снегу, но держит дистанцию, опасается. Росомаху капкан не пускает. Далеко не уйдёт – капкан с по́таском. Остаётся только выстрелить…

Сегодня я молодец! Полна нарточка добычи! Пожалуй, вместе с мясом мне её не дотащить. Тяжеловато будет. Всё-таки мяса почти полцентнера, да эти двое пушистых. Слишком поздно вернусь, измотаюсь. А ведь думал утром, что ничего не добуду! Вот ведь как обернулось!

А росомаха хороша! И как всё-таки она не боится капканов. Не может того быть, чтобы она его не учуяла. Чует, а в капкан лезет. Голодная, наверное.

Беличий переход.

Оставшаяся треть путика почти без капканов. Место не очень хорошее, хотя и ровное. Почти три километра болотом, потом небольшой сосняк, а там снова почти такое же болото до самой избушки. Хорошо, что мясо не взял, с ним бы совсем ухайдакался.

Огромное красное солнце сплющилось у самого горизонта, словно кто-то невидимый вдавливает его за дальний край болота, за чёткую грядку пихтача.

На болоте сосны – в мой рост. Идёшь, будто великан среди какого-то удивительного карликового леса. Руки стынут, особенно правая, откуда ветер. Мороз к вечеру покрепчал. Вот и солнце стало уползать за лес. Уже только половину видно. И скрылось.

С востока надо мной тянется в небе розовая полоса за реактивным самолётом. Это трасса на Москву с севера. Самолёт отделился от этой полосы, сверкает, словно ранняя звезда на потемневшем небе. Там, на десятикилометровой высоте сидят в тепле люди, читают, дремлют, глядят вниз на землю и не знают, что я вот тут, под ними, иду один и уже немного мёрзну. И Айка куда-то вперёд убежала, торопится, видно, домой.

Когда я подойду к избушке, самолёт уже будет над Москвой. С воздуха пилоты увидят цепочку красных огней посадочной полосы, пассажиры – россыпь московских окон, а я костерок около избушки или огонёк в её окне. Если, конечно, мой товарищ уже пришёл и кипятит чай. Если же он не пришёл, то я не увижу ничего – будет темно, хоть глаз коли.

Вот и совсем стемнело.

Ночь. Глубокая северная ночь. Мороз уже, наверняка, за двадцать. Звёздами утыкано всё небо. Справа повис Орион. Большая Медведица наклонилась своим ковшом к вершинам елей. Они ясно видны на северной посветлевшей стороне горизонта. Неужели сполохи заиграют? В феврале их обычно не бывает, а тут, видно, какая-то мощная вспышка на Солнце произошла.

Вот это зрелище! Никогда не устану смотреть на полярное сияние.

Сначала небо за деревьями светлеет, будто там далёкий город. Потом вдруг как-то незаметно для глаза встают, словно прожектора светят, лучи зеленоватого света. Световые столбы растут к зениту, передвигаются по горизонту и вправо и влево, то вдруг опадают и понемногу гаснут, то вновь набирают силу и разгораются. Столбы сполохов растут, растут, и потом уже видно, что они не параллельны, а тянутся к одной точке, к Полярной звезде, которая стоит почти в зените.

И тут начинается самое главное! Мне всегда в этот момент кажется, будто кто-то гигантский где-то там за горизонтом, на севере, и даже не за горизонтом, а совсем-совсем далеко, неслышно дохнул. По небу беззвучно метнулся свет, словно пар. Это надо видеть! Веером из-за горизонта холодный, какой-то прозрачный огонь метнулся к зениту и исчез среди звёзд. Показалось даже, словно ветерок пробежал по лицу вместе с этим светом. И снова, и снова! Как будто кто-то отогревал дыханием руки.

Постепенно всё угасло, и звёзды засияли сильнее, ярче.

Ноги у меня замёрзли, пока я любовался! Когда ещё увидишь такое! Что-то сильно играли сполохи, к морозам что ли?

Вот и закончился день. Доберусь до избушки, поужинаю, немного отдохну, обработаю добычу. А завтра новый день, новый путик. Мясо вывезу через несколько дней. Пусть капканы постоят, может, что и попадётся. Чего зря ноги бить только за одним мясом.

Ночь, хоть уже шесть утра. Мороз. Рождественский мороз.

Я выхожу из нашего зимовья. Снег скрипит под ногами. На недалёкой Вогулке постреливает лёд. Это наледь выходит.

Звёзды сверкают в чёрном небе, переливаются – будет смена погоды. Это нам на руку, потому что морозы мешают охоте. Зверь в такое время более чуток, и подойти к нему на выстрел проблематично. Великая тишина в природе. Слышно только, как гудит печная труба, да переговариваются и бренчат посудой в избушке мужики – собираются на выход за лосями. Впереди рабочий день охоты.

Мне можно не торопиться – мой ход сегодня недалёк. Пройду по Берёзовке километров пять, не больше. Остальные собрались идти кто на Усть-Еловку, кто на Мóлог. Это далеко, и мужики уйдут ещё затемно.

…Солнце выползло из-за дальнего леса на краю болота. Я снимаю со стены избушки свой КО-8,2 мм, прекрасный карабин, лёгкий, бьёт точно. Правда, патрон не очень мощный. Однако если по месту попадёшь, то зверь твой.

Ухожу по протоптанной лыжне через большое болото на юго-запад. Солнце в какой-то хмари. С юга поднимается завеса облаков. Заметно потеплело. Ночью было около двадцати градусов, а сейчас около пятнадцати. Если так пойдёт, то к вечеру потеплеет до восьми-десяти, а это то самое, что надо для охоты на лосей. После сильных морозов они всегда ложатся и далеко не ходят. Да и подойти легче – лыжи по снегу не скрипят.