– Может быть, вы позвоните моему секретарю на студию и договоритесь о встрече…

– Это дело чрезвычайной срочности, миссис Рейнолдс… Кейт пристально посмотрела на священника. Он совсем не походил на человека, от которого можно ожидать неприятностей. К тому же он, видимо, был искренен. «Ладно, – решила про себя Кейт, – пусть этот человек выскажется и успокоится».

Она толкнула дверь и пропустила священника. – Только, пожалуйста, говорите потише, мой сын спит.

Кейт проводила священника в гостиную. Как обычно, там царил полный хаос: повсюду валялись справочники, книги и листы бумаги. Поначалу журналистка решила извиниться за этот беспорядок, но потом передумала. Черт с ним, в конце концов. Никого она не приглашала.

Кейт усадила священника в кресло, а сама сбросила пальто. Она хотела узнать о цели ночного визита, но священник вдруг уставился в потолок и заговорил:

– …Ирод послал их вперед, и они перебили в Вифлееме всех младенцев, родившихся в тот же день, что и Исус, о чем царь выспросил у мудрецов.

С губ Кейт сорвался стон. – Чего ради?..

Но отец де Карло приподнял руки, успокаивая женщину, и продолжал: – Вы сообщили в своей передаче, что во всех этих смертных случаях прослеживается общая закономерность: жертвами оказались младенцы мужского пола.

Опустившись в кресло, Кейт согласно кивнула. – Но есть и другая общая деталь, миссис Рейнолдс. Все мальчики родились между полуночью и шестью часами утра двадцать четвертого марта. И любой мальчик, явившийся на белый свет в это время, подвергается смертельной опасности, если с ним уже не покончено.

«Не покончено, – мысленно повторила Кейт. – Какой странный священник! Однако ну и хватка же у него».

– Так вы полагаете, что их всех убили?

– Нет, я утверждаю, что так оно и было.

– Но кому же понадобилось совершить это преступление? Отец де Карло наклонился, и Кейт почувствовала, что он волнуется. Руки священника дрожали, глаза блестели, он вообще выглядел так, будто не спал уже целую вечность.

– Он снова родился, миссис Рейнолдс. Taк же, как и Антихрист, сын Сатаны, что было предсказано в «Откровении».

– Извините, святой отец, – прервала его Кейт, поднимаясь с кресла. – Я уважаю вашу веру, но не разделяю ее. – В душе женщина ругала себя последними словами, не понимая, как допустила с свой дом этого сумасшедшего. Надо было немедленно выпроводить ненормального священника.

– Вы не в полном смысле христианка? – поинтересовался де Карло.

– Я в полном смысле журналист, – отрезала Кейт, – а первая заповедь журналистики – быть Фомой неверующим. Мне нужно увидеть доказательства собственными глазами.

Отец де Карло тут же решил воспользоваться этими словами, раскрыл свой чемоданчик и вытащил кое-какие документы.

– Вот доказательство. Почитайте. Кейт неохотно взяла бумаги и разложила на столе. Это были копии свидетельств о рождении. Ее глаза расширились, когда она узнала несколько фамилий.

– Я раздобыл их в центральной нотариальной конторе, – объяснил де Карло. Кейт недоуменно уставилась на него, и священник продолжал: – Я, конечно, не могу взывать к вашей вере, но взываю к вашей логике. Кому может прийти в голову уничтожать мальчиков, родившихся в определенное время? Не тому ли, кто пытается стереть с лица земли единственного, нужного ему, ребенка?

– И кто же это? – спросила Кейт.

– Американский посол Дэмьен Торн. Кейт ошарашенно взглянула на священника и тут же залилась смехом. – Дэмьен, – сквозь хохот выдавила она, пытаясь взять себя в руки. – Но я знаю Дэмьена.

– Вы знаете мужчину, – парировал священник, – но не его душу. Я человек религиозный, но не фанатик. Наша вера запрещает нам клеветать на человека… Если бы у меня была хоть капля сомнения в отношении Дэмьена Торна, моя вера приказала бы мне молчать.

Кейт заставила себя взглянуть священнику в глаза. Она посерьезнела, загипнотизированная его спокойной искренностью. Оба так напряженно вдумывались в слова друг друга, что не услышали, как Питер, на цыпочках прокравшись по коридору, притаился за дверью.

– Я наблюдаю за Торном вот уже двадцать семь лет, – продолжал де Карло. – С того момента, когда его отец переступил порог нашего монастыря и обратился к нам за помощью, не зная, как уничтожить Антихриста. На моих глазах Торн превратился во взрослого мужчину и смел со своего пути всех, кто пытался восстать против него.

Питер напряженно вслушивался, отступив слегка в темноту коридора. – Вы знаете Торна, как мужчину, миссис Рейнолдс. – Священник поднялся и достал из своего чемоданчика папку. – Я оставлю вам все сведения, но вы должны прочесть их до конца и только потом составить свое мнение. Когда вы дойдете до последней страницы, умоляю вас связаться со мной по адресу… – И де Карло записал на папке адрес. – Сделайте это как можно быстрее.

Кейт приняла из рук папку и в упор посмотрела на священника. – Я ничего не могу обещать вам, святой отец, – сказала она. – Вы говорите, будто я знаю Дэмьена, как мужчину, и не знаю его душу. Но ведь я и в собственной душе не разберусь, так как же я могу заглянуть в его?

– Господь подскажет вам, улыбнулся де Карло и почувсвовал вдруг неизмеримое облегчение от того, что скептицизм Кейт изрядно поубавился. – Имеется знак, выделяющий Антихриста среди всех прочих. Вы найдете упоминание о нем в «Откровении Иоанна Богослова». А знак вы отыщете у Торна на затылке, под волосами. Это клеймо дьявола: 666. Да поможет вам Бог! – вымолвил он и направился к двери.

Питер резко отпрянул от нее и бесшумно устремился в свою комнату.

Священник ушел, и Кейт, прихватив папку, поднялась в спальню. В голове у нее царила полнейшая неразбериха, недоверие граничило со жгучим любопытством. Конечно, высказывания священника были безумными. Но надо непременно прочесть записи. Кейт забралась в постель и стала листать документы.

Ее взгляд наткнулся на газетную вырезку о назначении Торна президентом Совета по делам молодежи. Рядом, видимо, рукой священника, были сделаны несколько пометок. Когда Кейт мельком пробежала их глазами, на ум ей внезапно пришло интервью с Дэмьеном: он говорил, что стремится дать молодым людям большие полномочия в общественной жизни. В памяти вспыхнули страстность и красноречие, сопутствовавшие тогда его выступлению. Журналистка вспомнила древнее высказывание: «Отдайте мне мальчика, когда ему нет шести, и я заставладею им навсегда».

Кейт вздрогнула, подумав вдруг об охоте, о Питере, о следах крови на его лице после «крещения».

В обширную документацию отец де Карло вложил и брошюру о «Торн Корпорейшн» со списком тех стран, кому эта корпорация оказывала помощь. На полях он добавил свой вывод: «Президент США к сорока годам».

Кейт попыталась разобраться в своих мыслях. Доверчивость – это, пожалуй, самый серьезный недостаток журналиста. Но и агрессивный скептицизм – не лучший стиль в этой области. Кейт припомнила своего первого шефа, однажды заявившего ей, что никакого труда не составляет бросить фразу, вроде «ну и чушь все это». Язвить или насмешничать, конечно же, неизмеримо проще.