Наконец трое мужчин с бокалами в руках отходят к камину, что-то обсудить. Хозяин замка, Сивко и импозантный Иван Таранов. У них, похоже, дела. Елизавет Петровна смотрит на него со значением, и они остаются за столом.

— В чем дело, Мишель? — раздраженно спрашивает она.

— Я не понимаю.

— Да все ты понимаешь! Кто она? Зачем ты ее прячешь?

— Я никого не прячу.

— Врешь! Я видела, как экономка заходила с подносом в твою спальню! На подносе был ланч!

— Это я попросил Эстер Жановну принести в комнату еду, потому что проголодался.

— Врешь! Ты не знаешь, как обращаться с прислугой! И ты не мог такое заказать! Заскочил бы на кухню и сделал себе бутерброд! Экономка несла завтрак женщине. Той самой. Что происходит? Почему ты ее прячешь?

— Потому что она ни в чем не виновата, — пробормотал он.

— Другому кому-нибудь расскажи. Если бы она была не виновата, то не стала бы прятаться.

— У нее другая причина.

— Интересно узнать, какая?

— Это не моя тайна.

— Ага! Девчонка-то, видать, хорошенькая! Вот ты и растаял! Все вы, мужики, кобели! Все одинаковы! — всерьез разозлилась Елизавет Петровна.

— Я бы подумал, что вы ревнуете.

— Много чести!

— Тогда почему вы так нервничаете?

— Я не обязана тебе ничего объяснять! Пойдем! — Она решительно поднялась.

— Куда?

— К тебе. Я хочу знать, кто это.

— Но… — Он тоже поднялся. — Я сам ее приведу.

— Давай! Тащи ее сюда!

— Тише! Они же все слышат!

Воронов и в самом деле обернулся. Разговор у камина смолк.

— Елизавет Петровна, сядьте! — взмолился он.

— Все равно мы сейчас же все узнаем.

— Тише! Пожалуйста! Я вас прошу.

— Давай! Иди! — И она неохотно опустилась обратно на стул.

— Сегодня все такие нервные, — вздохнул он. — Я же говорю: вам не надо ее бояться.

— Я сказала: иди! И притащи ее сюда! Помни, на кого ты работаешь и кто платит тебе деньги! Иначе я создам твоему агентству такую репутацию, что ни один клиент к тебе больше не зайдет! — пригрозила она.

— Елизавет Петровна!

— Когда со мной по-хорошему, то и я по-хорошему. Но я не выношу, когда меня используют. Ты будешь делать то, что я скажу.

— Хорошо. Я понял.

Он кивнул мужчинам, стоящим у камина, на минутку, мол, и вышел из залы. Елизавет Петровна после минутного раздумья потянулась к бокалу вина. Мужчины вернулись к прерванному разговору.

В коридоре он столкнулся с Зигмундом.

— Что случилось? — дрожащими губами спросил тот.

— Елизавет Петровна видела, как в мою комнату несли ланч. Пора бы все объяснить.

— Ни в коем случае! Нет, нет и нет! — замахал руками Зигмунд. — Дмитрий Александрович мне не простит!

— Зигмунд, послушай…

— Никогда!

— Да что ж ты его так боишься?

— Потому что эта работа — мой единственный шанс! Он ведь все может! Захочет — и я не устроюсь больше ни в один московский ресторан! И куда мне тогда? Чем кормить семью?

— Ты преувеличиваешь его возможности.

— Ничуть! Это всесильный человек! Всесильный! Михаил Андреевич, помогите мне!

— Как?

— Помогите ей выбраться отсюда.

— Но как?

— Как-нибудь, — отвел глаза Зигмунд.

— До наступления темноты нельзя, — покачал он головой. — Не получится. На территории замка полно охраны, на смотровой башне дежурит охранник. Ее заметят, когда она пойдет через поле. А ночью на территории злые собаки.

— Собак я подержу.

— Ах, вот оно что! Это ведь ты нейтрализовал собак!

— Я их подкармливаю, приношу тайком остатки еды. Собаки не лают на тех, кто ближе всех в кухне.

— Слушай… — Он задумался. — Давай дождемся темноты. Зигмунд, пойми, сейчас никак нельзя. Я обязательно что-нибудь придумаю. Отвлеку гостей, и ты ее выведешь тайком из замка. Собаки на твоей совести. Об охране я подумаю. Но нужен какой-то ход…

— Спасибо вам, Михаил Андреевич! Огромное спасибо!

— Да погоди ты благодарить, — с досадой сказал он. — Надо еще выбраться из этой крепости. Слушай, бросай ты эту работу!

— Я бы рад, но… — отвел глаза Зигмунд. — Дмитрий Александрович много платит. Мы на квартиру копим, приходится терпеть. Жилье бесплатное, питание тоже, форменную одежду выдают. А цены на жилье все выше и выше. Ну никак за ними не угнаться! Приходится терпеть. Там, в Молдавии, у нас был дом, но здесь за эти деньги и комнаты не купишь. Мы работаем в замке всего год. Все деньги откладываем на покупку квартиры, но этого мало. Приходится терпеть, — в третий раз сказал Зигмунд. — Дмитрий Александрович человек интересный, образованный. И с ним можно поговорить. Он слушает меня и жену с удовольствием и в самом деле разбирается в винах и виноделии. Я скучаю по своему винограднику. А он… Он все может!

— Виноградник может для тебя купить? — усмехнулся он. — Ладно, жди. Мотай срок на галерах. А что у тебя с Тарановым?

— Я не…

— Вы раньше встречались? Когда? Где? Сдается мне, эта встреча была для вас обоих не особо приятной.

— Я не…

— Что за инцидент, Зигмунд?

— Нет, нет, ничего не было! — замахал руками тот. — Не было! Забудьте! Сейчас надо о девочке подумать! Где же ей спрятаться до темноты, Михаил Андреевич? Они сказали, что вызовут охрану и весь дом прочешут. Сверху донизу.

— Ты что, подслушивал?

Молчание. Зигмунд переминается с ноги на ногу.

— Ладно. Мы с тобой вот что сделаем. Я буду говорить, а ты внимательно слушай.

И он довел до сведения сомелье свой план. Сначала Зигмунд не соглашался и весь дрожал. То и дело говорил:

— Нет, нет! Невозможно!

— Другого выхода нет, — убеждал он. — Либо мы говорим Воронову правду. Хочешь, чтобы ее в милицию забрали? Посадят, помяни мое слово. Ой, посадят девчонку!

Наконец уломал.

— Хорошо, — кивнул Зигмунд. — Я попробую.

После чего почти побежал на кухню, а он вернулся в зал. Едва подошел к столу, Елизавет Петровна нетерпеливо спросила:

— Ну, как? Почему ты один? Где женщина?

— А ее там нет! В моей комнате!

— Как так: нет?

— Ушла, — пожал он плечами. — Она же слышала, как мы стояли под дверью. И спряталась в другом месте. В моей спальне ее больше нет. Только грязные тарелка и чашка. Не верите — идите и посмотрите сами.