В ней заявлялось: «Фракция Тито находится в состоянии войны со своей партией». На самом деле это было большое преувеличение.

Сталин мог найти иные средства повлиять на югославского лидера, но предпочел самые боевые. Почему? Надо было пресечь возникновение конкурирующего центра мирового коммунистического движения.

Как свидетельствует тогдашний член югославского руководства, сталинская практика опиралась на философское умозаключение: «Если наши идейные предпосылки правильны, то все остальное должно произойти само по себе». (Джилас М. Лицо тоталитаризма. С. 138.)

Поскольку повергнуть СССР военными средствами оказывалось невозможным, Даллес перенес борьбу в иные временные пределы, не ограничиваясь конкретными сроками.

Замысел опирался на невидимое постороннему взгляду противоречие между Сталиным и коммунистическим руководством стран Восточной Европы.

В Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Румынии, Югославии, Албании коммунистические лидеры имели свои представления о будущем, каждый из них опирался на исторические традиции и опыт предшествующих политических элит.

Соответственно, советская резидентура в Белграде нервозно оценивала самостоятельность Тито, на что руководство внешней разведки в Москве отвечало указаниями проявлять сдержанность.

Одно из предупреждений Центра еще в августе 1945 года оказалось провидческим: «Еще раз просим вас при получении подобных данных помнить, что англо-американские разведорганы кровно заинтересованы в создании атмосферы недоверия и подозрительности к руководителям нынешнего правительства Югославии. Надо думать, что впереди еще будет немало попыток нашими руками убрать наиболее верных и преданных югославских коммунистов. Это, конечно, не значит, что мы вообще исключаем возможность политической деградации отдельных коммунистов под влиянием внешней обстановки и искусственного воздействия извне (история нашей партии учит нас, что такие случаи возможны). Но подобные сигналы должны самым подробным и добросовестным образом изучаться раньше, чем делать выводы о деградации и измене» (Очерки истории российской внешней разведки. Т. 5. М., 2003. С. 308–309).

Вот ключевая мысль: «нашими руками убрать наиболее верных и преданных».

План Даллеса опирался именно на эту мысль, которая и была положена в основу операции «Расщепляющий фактор». Операцию наполнили конкретикой живые люди, настроенные патриотически участники сопротивления, коммунисты, которые вписались в даллесовскую концепцию расколоть Советский блок. Из этих людей он создал целую сеть антикоммунистического «заговора», страшного для Москвы своей разветвленностью, проникновением в руководящие органы восточноевропейских стран.

В действительности никакого заговора не было. Он был придуман и поддерживался подбрасыванием соответствующей информации с Запада и беспощадной готовностью советских спецслужб защититься от агрессии. В этой беспощадности отразились и геополитическое противостояние, и ядерная угроза, и память о внутренних процессах 37-го года против как явных, так и возможных врагов.

В 1948 году заместитель начальника 10-го управления (политическая разведка) службы безопасности Польской Народной Республики, участник войны с Германией, подполковник Йозеф Святло установил контакт с представителем Интеллидженс Сервис Салливеном. Святло было 33 года. Как у всех поляков, его патриотизм базировался не только на любви к Польше, но и на чувстве исторического противостояния германской и российской экспансии. Провоевав всю войну в польских частях на стороне СССР, Святло дослужился до своего поста и был одним из активных участников борьбы с антикоммунистическим подпольем.

Но надо учесть, что в том подполье почти все тоже были польскими патриотами. Поняв, что не может найти золотой середины между своими чувствами и служебным долгом, Святло стал предателем.

Десятое управление занималось внутренней безопасностью, т. е. политическим сыском. Его сотрудники вели наблюдение за всеми членами польской компартии и руководителями всех уровней. В лице Святло английская, а вскоре и американская разведка приобрели очень ценного агента.

В июне 1948 года произошло еще одно событие, укладывавшееся в концепцию Даллеса: Югославия была исключена из Коминформа из-за нежелания «поступаться суверенитетом». Из югославского сюжета при помощи Святло и посредством созданной вокруг него сети должны были прорасти зерна противостояния Сталину в Польше, Чехословакии, Венгрии, Болгарии.

Для успеха Даллесу, который прекрасно знал ситуацию в Европе, где просоциалистические настроения были характерны для интеллигенции, нужно было создать правдоподобную для Москвы легенду: в восточноевропейских странах действует агентурная сеть ЦРУ, куда входят видные деятели антифашистской борьбы, связанные друг с другом либо участием в войне в Испании против Франко, либо сотрудничеством с окружением Троцкого, либо контактами с европейскими структурами США, такими, как УСС или Комитет по делам беженцев.

Политическая элита послевоенной Европы была пронизана чувством антигитлеровской общности и еще не воспринимала новую реальность «железного занавеса».

Третьим фактором в реализации замысла Даллеса случай определил американца Ноэля Филда. Ему было 44 года, еврей, родился в Швейцарии, окончил Гарвардский университет, по взглядам — левый, сторонник коммунистов. В возрасте 22 лет Филд поступил на дипломатическую службу, в 1929 году познакомился и работал вместе с Алленом Даллесом над материалами для Лондонской конференции по военно-морскому разоружению.

После прихода к власти Гитлера Филд еще больше проникся левыми идеями и на этой почве сблизился с беженцами из Германии, которые были агентами советской разведки. На идейной основе Филд начал сотрудничать с ними, передавал некоторые малозначительные документы, считая, что надвигающаяся война обязывает всех антифашистски настроенных людей объединяться. Можно сказать, что Филд был романтиком. Но настоящим агентом НКВД он не стал.

На связи с ним был Игнатий Порецкий (он же Людвиг, он же Райс), который вскоре сбежал и был уничтожен агентами НКВД. Следующим связником был Вальтер Кривицкий, и тот тоже перебежал. Впоследствии контакт с перебежчиками будет вписан как крайне подозрительное обстоятельство в досье Филда.

В 1939 году он стал работать в Женеве в Лиге Наций по наблюдению за репатриацией иностранцев — участников гражданской войны в Испании на стороне республиканцев. В1941 году Филд возглавил представительство Комиссии унитарных служб при правительстве Петэна. После оккупации юга Франции Филд назначается европейским директором Унитарной миссии в Женеве. Здесь пути Филда и Даллеса вновь пересекаются. Помогая беженцам, и особенно беженцам-коммунистам, Филд оказался связан с людьми, которые вскоре стали видными фигурами в своих партиях. Так, пользуясь информацией Филда, Даллес убедил военных усилить помощь партизанам Тито. Через Филда Даллес получал первоклассную информацию и по другим странам. Он доверял Филду и воспользовался его рекомендациями при составлении групп гражданского самоуправления на освобождаемых после отступления немецких частей территориях. Неудивительно, что эти группы состояли из коммунистов-антифашистов.