— Не надо говорить, что мне делать! — отрезала Харли.

— Чувствую, тебе надо разъяснить, что такое приказ, — проворчал Сальваторе.

— Если вздумаешь приказывать, первый умоешься кровью.

Глаза Сальваторе вспыхнули, но прежде чем он успел что-то сказать, на лесной опушке появилась пара оборотней. Сальваторе повернулся к ним, уверенный, что остановит их. Оборотни были величиной с пони, и от их энергетики воздух тихо потрескивал.

Харли скорее ощутила, чем увидела еще одного оборотня и, не сводя глаз с Сальваторе, бесшумно скользнула за дерево. Что происходило там, Харли не чувствовала, она лишь видела, как Сальваторе, осторожно протягивая руку в сторону оборотней, воздействует на них.

Что-то подсказывало ей, что этим оборотням сейчас несладко, и она была права. Словно в агонии, твари повалились на землю, по их густой шерсти пробегали не предвещавшие ничего хорошего волны. Сальваторе продолжал держать руку, понимая, что иначе они встанут.

Харли представила себе, что под этой покрытой шерстью оболочкой люди, вернее, оборотни, и внутренне содрогнулась. Твари завывали и корчились.

Захваченная жутким зрелищем, Харли не сразу заметила, как оборотень, от которого она пряталась за деревом, шагнул вперед. Внезапно ей показалось, что она узнала, кто скрывается под огнегривой оболочкой волка, подкрадывавшегося к Сальваторе, — у рыжего Фрэнки всегда было больше мышц, чем соображения.

К счастью для Харли, волк неотрывно смотрел вперед, забыв про существование флангов. Бесшумно ступая, Харли вышла из-за укрытия и уперлась стволом в рыжую холку волка.

— Привет, Фрэнки! — тихо проговорила она. — Не заметил меня?

Оборотень повернул голову, дернулся в сторону, но Харли была начеку. Получив рукоятью пистолета по голове, он растянулся на земле.

— Все в порядке? — спросил Сальваторе с едва заметной улыбкой.

— Что дальше? — Харли пожала плечами.

— Мы просто уйдем.

— А что с этими тремя… марионетками? — Она махнула стволом в сторону волков.

— Даже если они очнутся, то едва ли захотят преследовать нас. В любом случае у нас есть несколько часов.

Сальваторе схватил Харли за руку, чтобы увести ее в гущу леса, но она упрямо стояла на месте.

— Что вы сделали с ними?

— Лишь слегка напомнил, что я их король.

— Слегка?

— Но ведь они живы.

— А я думала, что у вас нет комплекса бога, — напомнила Харли.

Сальваторе улыбнулся и прикоснулся губами к ее руке.

— Просто я не люблю проигрывать.

— Я запомню это, — ответила Харли, высвобождая руку из ладони Сальваторе. Не то чтобы ей было неприятно, но, когда он прикасался к ней, она совершенно не могла ни на чем сосредоточиться. За это утро она и так многое увидела. — Так это и был ваш Бриггс?

Сальваторе смотрел на нее с таким видом, словно занимался сейчас чтением ее мыслей. Этакий самодовольный осел.

— Нет, это была его проекция.

Харли и прежде слышала о такой хитрости, но никогда не сталкивалась с тем, кто способен выполнять этот магический трюк.

— Значит, его здесь не было?

Сальваторе отпихнул с тропинки толстый сук и пошел вниз по крутому склону холма, сбрасывая вниз листву и камни. Глупо было бы после всего сломать здесь шею.

— Часть его сущности, захваченная заклинаниями, действительно была здесь, но сам он был в другом месте.

— Однако он не выглядел как дух бестелесный.

— Верно. В этом-то и состоит опасность такого заклинания. Он сам может быть довольно далеко, но магия превращает его дух в подобие физического тела. В этом состоянии он может переноситься, куда захочет, однако это делает его также весьма уязвимым. На него, скажем, можно напасть.

— Я же ранила его.

— И его физическое тело приняло те раны, которые он получил, будучи в образе духа.

— Приятно услышать об этом, — сказала Харли.

Ее радость была искренней — не хотелось думать, что ее выстрел был напрасным.

— А уж я-то как доволен, — с улыбкой сообщил Сальваторе, обжигая щеку Харли горячим дыханием.

Он остановился и осмотрелся, потом коротко сказал:

— Туда.

— Но там река, — изумленно сказала Харли.

— Оборотни не любят воду.

— И вары тоже? — спросила она, облизывая внезапно ставшие сухими губы.

— Меньше всего они ждут, что мы воспользуемся лодкой, — пояснил Сальваторе, осторожно ступая по кем-то заботливо подложенным бревнам.

Харли подняла взгляд и поняла, что Сальваторе привел ее к маленькой брусчатой пристани, около которой качался на волнах яркий быстроходный катер.

Плохо было то, что она тоже ненавидела воду. Точнее, вода пугала ее до смерти.

При этом Харли решительно не могла понять причин, почему боится воды. В детстве она не тонула, никаких неприятных воспоминаний, связанных с водой, у нее тоже не было.

Единственная вода, которая была в ее жизни, текла из душа сверху и исчезала внизу, в сливе.

— Но вы говорили, что благодаря амулетам они не найдут нас, — упрекнула его Харли.

Сальваторе проворно запрыгнул на катер и одним рывком завел мотор. Оглянувшись, он увидел, как Харли осторожно шагнула в катер. Наконец опаска в ее глазах сменилась озорными искорками.

— Почему-то я был уверен, что вы рано или поздно скажете мне это.

— Так вы знаете, что сумасшедший Бриггс нападет на нас посреди бурной реки, и несмотря на это…

— Вы боитесь воды, не так ли? — воспользовавшись секундной паузой, спросил Сальваторе.

С забавной неловкостью Харли двинулась к сиденью.

— Я не боюсь, я просто…

— Вы просто?..

— Я просто осторожна, — проговорила она. Лодка качнулась, и Харли поторопилась устроиться на скамейке рядом с Сальваторе. — Вы когда-нибудь управляли лодкой?

Сальваторе пожал плечами и наклонился, чтобы отвязать канат.

— А что в этом трудного?

Услышав это, Харли чуть не вскочила с места, и Сальваторе пришлось ее усаживать, прежде чем он смог отвязать канат и оттолкнуться веслом от пристани.

— Не волнуйтесь, Харли! — крикнул Сальваторе, пытаясь перекрыть рев мотора. — Мы не перевернемся.

— Надо говорить «опрокинемся», — в первый раз за все время улыбнулась Харли.

Сальваторе тоже улыбнулся:

— Замечательно. Мы не опрокинемся.

Вода в реке стояла высоко, волны стегали по бортам, словно хотели их разбить. Харли стало мутить, и, чтобы отвлечься от неприятных ощущений в животе, она сосредоточенно принялась разглядывать мужественный профиль Сальваторе.