* * *

На работе Марина появилась только на следующей неделе, вместе с Костиком. Коллеги уже знали, какая страшная беда приключилась с его другом, и не доставали его лишними вопросами. Более того, Галина по собственной инициативе пустила по кругу конверт, в который каждый положил столько денег, сколь смог, и передала затем этот конверт Константину. «Держись, Костя, и если тебе понадобится помощь, не стесняйся обратиться к нам. Мы ведь твои сослуживцы», — сказала она при этом. Глаза Костика подозрительно увлажнились, он прижал конверт к груди и так и не смог ничего сказать в ответ. Только благодарно кивнул.

Вася пришел в себя, и его перевели из реанимации в обычную палату. Костя и Марина покупали или готовили ему все, чего бы он только не попросил. Проблема была в том, что просил он мало. Даже козырной ход — сыр с плесенью — не смог вызвать у него хоть слабое подобие улыбки.

Лечащий врач, отозвав Константина в сторону, сказал что его главная задача — заставить Василия жить. «Пока он сам не захочет поправиться, все наши усилия пойдут впустую. Да, переломы вылечим, боль со временем уйдет. Но кто восстановит мышцы, кто научит заново ходить? Если он сам не займется этим, то останется инвалидом, прикованным к своему креслу. И не потому что он действительно не сможет ходить, а потому что организм будет до предела ослаблен, изнежен. Вы понимаете, о чем я говорю?»

Костик дословно передал этот разговор Марине, и они сообща начали думать, как бы справится с этой проблемой. Васю нельзя было оставлять одного, это понятно. Но что еще они могли для него придумать?

Временно пожертвовав занятиями в тренажерном зале, Марина устроилась на курсы лечебного массажа. Тщательнее и старательнее она, наверное, ничему в жизни еще так не училась. После окончания лекций она подходила к преподавателю, задавая ему волнующие ее вопросы. Как восстановить атрофированные мышцы? Какой массаж подходит в качестве профилактики пролежней? Какой интенсивности должно быть воздействие в месте перелома? Или лучше вообще обходить его стороной?

Константин тоже не терял времени даром. Обзвонив кучу мест, он нашел психотерапевта, который согласился раз в неделю навещать Василия в больнице. Пока его визиты, увы, видимой пользы не приносили, но Марина утешала Костика, что всему свое время, и будь она на месте Васи, с ней было бы то же самое. Вася лежал, безучастно глядя в потолок, не разговаривая ни с кем из соседей по палате. Единственное, что еще хоть как-то радовало его — это книги и кроссворды. Но долго читать он не мог — болели руки, уставали от напряженной работы глаза. Поэтому он все больше и больше уходил в себя, путал дни, забывая, что было вчера, а что неделю назад. Прежде округлое его лицо сильно похудело, и лишь веснушки нелепо выделялись на его заострившемся носу. И почему-то больше всего пугали Марину. Ей казалось, что Василий с каждым днем все больше напоминает живого мертвеца из какого-нибудь «ужастика». Да еще этот нелепый, не до конца заживший шрам на лбу! Скорее всего, след скользящего удара кастетом или железным прутом. Придется Ваське потом отрастить длинную челку, чтобы не пугать своим видом окружающих.

Работать по купле-продаже квартир Марина и Константин стали в паре, и таким образом, смогли не потерять ни одного из старых клиентов, и не отпугнуть новых. В зависимости от того, кто был на работе, а кто сидел с Васей, они рассказывали друг другу все подробности той или иной сделки, чтобы в случае чего не приходилось повторять все вопросы по второму разу. На все встречи с клиентами, назначенные вечером, автоматически отправлялась Марина, а по организациям, работающим днем, бегал Костик. Комиссионные делили на три части: Марине, Константину и Василию. Так предложила Марина, и хотя Костя долго спорил, что Вася — это его друг, а она, Марина, и так сделала для них все возможное и невозможное, но переубедить ее не смог. Если уж Марина упиралась, то лучше было отступить, что он в итоге и сделал. Единственное обещание, которое он у нее выбил, так это то, что когда Вася вернется домой, комиссионные снова станут делиться как раньше. А пока, если требовались какие-то лекарства или платные консультации ведущих специалистов, Костик не раздумывая о цене просто доставал нужную сумму из Васиного фонда.

* * *

Нега сна была прервана трелью будильника. Так, сесть на кровати, найти тапочки, одеть халат, пойти в душ. Стоять, Зорька, а какой сегодня день? Елки-палки, суббота же! Проклятый склероз, надо было вечером выключить этого трезвонящего негодяя, глядишь — и поспала бы всласть. Все равно, встреч на сегодня не запланировано никаких, текущие клиенты обработаны еще в пятницу, и раньше понедельника ее доставать не начнут. Даже в больнице сегодня дежурит Костик. Специально попросил ее сегодня не приходить: он решил помыть Васю, а присутствие Марины его могло бы сильно смутить. Еще чего доброго, вообще отказался бы от водных процедур. А это не дело, сколько можно лежать с грязной головой и потным телом на грязных простынях? Еще паразитов себе каких-нибудь подхватит, не дай Бог, вот радости-то будет! А так и сам чистый будет, и постельное белье Костик ему поменяет. Ерунда, конечно, но все-таки поприятнее.

Марина снова плюхнулась в кровать, решив подремать еще хоть часочек. Крепкий сон к ней так и не пришел, так, какие-то смутные обрывки сновидений, не больше. Она куда-то металась, что-то должна была успеть, и не успевала. Перед ней мелькали лица знакомых, что-то говорили ей, что-то требовали от нее. Вася с забинтованной головой, Дима, размахивающий бутылкой и что-то кричащий, отец, держащийся за сердце. Отец. Сколько она его уже не видела?

Решение о том, чем она сегодня займется, было столь осязаемым и четким, что Марина разом окончательно проснулась и отправилась принимать ванную. Сегодня она навестит отца. И не будет звонить в родительский дом чужим голосом и просить подозвать его к телефону. Нет, она просто придет к нему домой. В конце концов, это и ее квартира, что бы там не происходило. Она там прописана, там ее комната, ее вещи. И если это кому-то не понравится, это не ее проблемы. Робкой девочки, сходящей с ума и бегущей от издевательств в никуда, больше не существовало. Для всего враждебно относящегося к ней мира она стала стервой. А доброта и мягкость существовали теперь только для ее близких друзей. И отца.

Марина одела превосходный шерстяной костюм с тонким хлопчатобумажным свитером под низ, сделала себе макияж, сбрызнула запястья и мочки ушей дорогими духами, одела золотые сережки и перстенек. Не стоило забывать, что она пытается вторгнуться на враждебную территорию, поэтому имело смысл подготовиться к этому мероприятию со всей тщательностью. Все, порядок. Пора отправляться. Отец как раз должен был проснуться и позавтракать, а теперь он, скорее всего, смотрит телевизор и вполглаза дремлет перед экраном. Папа, как же я соскучилась без тебя!

Через час она уже стояла перед знакомой дверью, пытаясь зачем-то прислушаться к звукам, доносящимся из квартиры. Тихо, голоса не слышны. Может быть, и нет никого?

Открыв дверь своим ключом, она вошла внутрь. Раздался голос отца: «Ира, это ты вернулась?» Марина широко улыбнулась и произнесла: «Папа, это я, Марина!»