– Вероятно, так и было.

– Хм, чьи люди приезжали в приют?

– Мамоновы.

Мирон яростно почесал переносицу. Не самый хороший вариант. Клан опасный, тяжеловесный, с императорской Семьей хоть и не в близких отношениях, но свое веское слово всегда может сказать и продавить свое решение. Если Вик является этим самым ребенком, он станет камнем раздора между Милославскими и Мамоновыми. Конечно, против императора вряд голос повысят, можно и голову потерять, несмотря на свой политический вес, но все-таки…

– Что маг сказал про Вика?

– Ничего не обнаружил, – развела руками Белова. – Подумали на Степана Вершинина, но я предоставила один документ, и гости уехали ни с чем.

– А второй раз?

– Когда Волховскому исполнилось восемь. Снова вынюхивали, и опять без толку. Я тогда посоветовала искать в других местах. Видно же, что нужного мальчика в нашем приюте нету. Знаете, что они ответили?

– Поделитесь, Марья Дмитриевна, – улыбнулся чародей.

– Что они всю страну объехали в поисках этого ребенка. И я должна быть готова к очередному визиту.

– Серьезно за дело взялись, – рука снова метнулась к переносице. – Так что по Волховскому вы желаете сказать?

– Появилась косвенная информация, что Вик и есть тот ребенок.

– Не может такого быть! Он без искры! Мы сейчас не говорим об антимагической сущности!

Белова пристально взглянула на приютского чародея. Хотелось бы ей знать, что скрывает человек, опекающий Волховского.

– Может, вы что-то до сих пор скрываете, Мирон Афанасьевич? Помимо того, что тогда произошло на площадке. Пропустили наиболее важный момент, сосредоточились на открывшихся обстоятельствах. Или нужно говорить о вашей некомпетентности?

– Эх, Марья Дмитриевна, – вздохнул чародей, осторожно потерев страшный рубец на щеке. – За некомпетентность вы можете пожаловаться на меня, но я никогда не играл с такими вещами, как магия. Ведь она, в какой-то мере, является собственностью империи.

– Н-да, неожиданный вывод, – усмехнулась Белова. – Лучше нам быть откровенными друг с другом. Получив информацию о Волховском, я ведь тоже вступила на тонкий лед. Давайте вместе думать, как избежать в будущем неприятностей. Вы утверждаете, что антимагия не является Даром, и приобретена в результате случайной инициации.

– Да.

– Поясните эту позицию, Мирон Афанасьевич, еще раз. Освежите мою память.

– Хорошо, – улыбнулся чародей. – Антимаг, иначе разрушитель. Обладатель Дара, абсолютно невосприимчивый к любому проявлению магии. Все, что направлено на него, разрушается или трансформируется в природную энергию. Он также может накапливать в себе невероятную мощь всех магоформ, если научится правильно ее раскладывать на компоненты. Вот представьте себе, Марья Дмитриевна, ситуацию, когда на позиции обороняющихся обрушивается шквал магических атак. Если в это время там находится Разрушитель, он может преобразовать всю энергию магоформ в абсолютное оружие, то есть вернуть накопленную магию во врага. Жуткая картина должна получиться. Правда, я все это говорю, отталкиваясь от теоретических познаний. В жизни антимагов не встречал.

– Я тоже, – слабо улыбнулась Белова. – И что теперь нам делать? Мамоновым отдавать? Честно говоря, не хочется собственными руками усиливать частный клан таким оружием.

– О чем я и толкую, – выдохнул Забиякин. – Мальчишке сейчас тринадцать. Если он умудрится сохранить свои способности втайне до пятнадцати лет, я пристрою его к людям, которые проследят за ним, обучат некоторым вещам и устроят в императорское кадетское училище.

– А если проколется?

– Будем защищать. Лично походатайствую о защите клиента.

– Мы столкнем Мамоновых и императорскую Семью, – высказала то же опасение, пришедшее ранее на ум Забиякину, Марья Дмитриевна.

– Не думаю, что император проигнорирует появление Разрушителя. Мамоновым на этом пруду рыбку ловить не позволят.

– Если только они первыми не успеют перехватить мальчика, – рассудила Барыня.

Лежащий возле нее камешек-амулет прозрачно-синеватого цвета неожиданно завибрировал, выбрасывая в пространство звуковые сигналы, давящие на барабанные перепонки. Белова сжала его пальцами и поднесла к уху. Выслушала невидимого адресата, покивала головой, коротко произнесла «пусть заходят», после чего снова одним нажатием деактивировала «связника».

– Можете смеяться или горевать, – сказала женщина, скривив губы в гримасе, – но таких совпадений быть не может. Приехали представители Мамоновых.

– Плакать точно не буду, – хмыкнул чародей. – Если не возражаете, я буду находиться с вами во время встречи. Мне самому любопытна такая настойчивость.

Если Белова ранее встречалась с людьми, зашедшими в кабинет, то Забиякин с интересом глядел на троицу солидных мужчин. Настоятельница сухо представила всех друг другу, после чего замолчала, давая возможность гостям изложить причину приезда.

С тех самых пор как Леонид Козулин впервые побывал в новгородском приюте, он мало изменился. Годы его не брали. Такой же подтянутый, широкоплечий, хоть и распечатал недавно шестой десяток лет. Он даже усы сбрил, чтобы выглядеть моложаво. Опытным взглядом срисовал страшного на лицо мужика-преподавателя, верно оценив его раны. Бывший военный, попавший под магический удар. Выжил, получил тяжелое ранение, был комиссован. Вот и пристроили к делу детей приютских воспитывать.

В отличие от эмиссара Мамоновых вошедший в поисковую группу маг Куроедов сразу узнал в скромно сидящем в уголке своего коллегу по ремеслу. Бросил короткую магоформу в него, стараясь получить общую картину даровитости чародея-воспитателя, но уткнулся в защитную сферу, полностью отсекавшей проникновение в личную ауру чужой воли. В общем, разошлись миром.

Третьим же персонажем являлся неизменный помощник Леонида Василий Архипов, все это время находившийся рядом, намотавший тысячи верст по городам, где княгиня Аксинья Мамонова могла спрятать ребенка. Он тоже заматерел, но в глазах его светилась лютая тоска по оседлой жизни. Казалось, дай ему волю, он или пристрелит всю семейку золотопромышленников, чтобы прекратить бессмысленные поиски ребенка, или убежит в глухие дебри на вольные хлеба.

– Марья Дмитриевна, я понимаю, насколько надоел вам своими просьбами, – улавливая настроение Беловой проговорил Леонид, не делая попыток присесть. Он так и стоял посреди кабинета, заложив руки за спину, не зная, куда их девать. – Но хотелось бы еще раз проверить двух ваших воспитанников: Волховского Викентия и Синицына Василия. Есть основания считать, что один из них и является тем мальчиком, которого безуспешно ищет князь Мамонов Георгий Яковлевич.

– Скажите, уважаемый, – прервал его Забиякин, – а сколько вы приютов посетили? Десять? Пятнадцать? Почему такой интерес именно к новгородскому дому призрения?

– Не только к вашему, сударь, – парировал Козулин, чуть-чуть повернув голову в сторону мага, давая понять, что нехотя воспринимает его как человека, которому разрешены переговоры. – Москва, Новгород, Ярославль, Ростов, Псков. Раз в несколько лет мы посещаем эти города и тщательно изучаем детей, подходящих по всем позициям. Сами понимаете, что взять кровь у ребенка на генетический анализ мы не имеем права до его восемнадцатилетия. Так бы все проблемы решились гораздо раньше. Можно договориться.