- Не стоит заводить ребенка, чтобы заполнить пустоту в жизни. .

Альдо показалось, что она неоднократно повторяла эту фразу раньше. Убеждала саму себя?

- Знаешь, люди говорят, что, когда выходишь замуж за любимого человека, в твоей жизни не остается пустоты, - произнес он.

- Конечно, но, когда любишь кого-нибудь, вполне естественно хотеть от него ребенка, - машинально ответила она и тут же осеклась. - Я выхожу замуж за любимого человека! - Негодяй.

Он никогда не упускал возможности подковырнуть ее. Интересно, подумала Тина, как это я дала вовлечь себя в беседу о детях с таким человеком, как Альдо Гальвано?

- Разве я сомневался? Я говорил в общем... - Мне так не показалось, - сухо заметила Тина. - Кстати, всегда хотела спросить, твой отец сам выбрал тебе достойную невесту? - Наступила ее очередь задавать неприятные вопросы.

- Нет. - Альдо покачал головой. - Мой отец всегда говорил, что не будет вмешиваться в мои матримониальные затеи, чтобы не давать мне повода обвинять его впоследствии. Хотя его собственный брак с моей матерью, устроенный их родителями, оказался вполне удачным.

Тина осознала, что последние несколько минут они мирно беседуют, не оскорбляя друг друга. Милая, уютная болтовня. Уютная? Как можно чувствовать себя так с человеком, который мешает тебе выйти замуж?

- Послушай, - сказала она с натянутой улыбкой. - Ты не обязан говорить со мной о своей семье.

- Почему? Тебе скучно?

- Нет, но уже слишком поздно для откровений. - Она нарочито зевнула.

- Но ведь люди именно этим ночью и занимаются, - мягко сказал он. -. Когда задернуты шторы, и остальной мир не существует. Они рассказывают друг другу о таком, о чем боятся даже подумать при дневном свете. Такова сила ночи. - Его взгляд охватил ее напряженное тело, потом вернулся к ее дрожащим губам и сфокусировался на них. - Хотя, конечно, обычно в это время люди уже в постели и не тратят много времени на разговоры.

Тина закашлялась и укуталась в халат. Ей с трудом удавалось выдерживать взгляд его темных, подернутых дымкой желания глаз. В тот момент она была счастлива, что пушистая ткань надежно скрывает реакцию ее напрягшейся груди.

- Но мы-то не в постели, - выдохнула она. - То есть я... не хочу... - Она на секунду закрыла глаза. Если она не будет смотреть на него, то сможет вымолвить что-нибудь менее бессвязное! - К тому же мне и разговаривать-то надоело, - пробормотала она, налегая на еду, хотя аппетит куда-то пропал.

Альдо ел совсем немного, но постоянно смотрел на нее. Тина прилагала усилия, чтобы не обращать на это внимания, - он не должен догадаться о том, в каком напряжении он ее держит, хотя Тина подозревала, что он об этом прекрасно знает. Несомненно, он миллион раз видел подобные симптомы - в таких мужчин, как он, женщины влюбляются сплошь и рядом.

- Очень вкусно, спасибо. - Она почувствовала, что не может больше проглотить ни кусочка. Кстати, раз уж она начала его благодарить... - Спасибо, что приютил меня, что не дал погибнуть в огне...

Альдо внимательно слушал ее.

- Тебе пора спать, - неожиданно произнес он.

Тина кивнула головой, смутно подозревая, что он хотел сказать что-то другое.

- Я знаю. - Она встала и принялась разглаживать невидимые складки на своем белоснежном халате.

- Спокойной ночи?

Тина была оскорблена вопросом, прозвучавшим в его голосе. Она опустила глаза, созерцая причудливый рисунок ковра. Почему она позорно молчит, не в силах вымолвить ни слова? Почему бы прямо не умолять его о том, чтобы он остался с ней?

- Спокойной ночи, Кристина. - Когда он произносил это, ни его лицо, ни его интонация не выдавали никаких эмоций, но Тина была уверена, что он смотрит на нее с презрением.

Она повернулась и заковыляла к своей спальне, боясь выставить себя еще большей дурочкой, чем раньше.

Несмотря на то, что тело ныло от усталости, Тина не могла сразу заснуть. Альдо тоже. Ворочаясь в кровати, девушка видела полоску света, пробивавшуюся сквозь закрытую дверь. К тому же ей казалось, что она слышит его мягкие шаги в соседней комнате.

Она заснула с улыбкой на устах - кровать, такая удобная, казалось, убаюкивала ее. Но кошмары, преследовавшие ее целый год после гибели Аманды, снова вернулись. Горящий дом. Из него выпрыгивают люди. Тина - сторонний наблюдатель. Она знает, что в этом доме находятся самые родные и близкие люди, но не может и пальцем пошевелить, чтобы броситься им на помощь. Слышатся крики, но пожарные двигаются в замедленном темпе. Полная ужаса, она пытается сказать им, что еще не все спасены, но обнаруживает, что не может произнести ни елова. Потом она неожиданно оказывается в горящем здании. Языки пламени лижут ей руки. Запах гари преследует ее, она задыхается...

- Кристина! - Рука Альдо на ее плече рассеяла кошмар. - Ты кричала во сне. Что произошло?

Тина села, прижав руки к груди. В ее глазах был страх.

- Огонь, везде огонь... - Слезы покатились по ее щекам.

- Все в порядке, - попытался успокоить ее Альдо. Если бы Кристина была в состоянии замечать что-либо, она бы расслышала неприкрытое волнение в его голосе.

- Оставь меня в покое! - Она закрыла лицо руками, не сознавая, насколько обнажила таким образом свое прекрасное тело.

Альдо провел рукой по небритой щеке.

- В чем дело?

- Уходи. - Тина не собиралась выворачивать перед ним душу.

Альдо схватил ее за запястье и прижал к кровати. Потом проделал то же самое со второй рукой. Кристина с ужасом смотрела на его демонически прекрасное лицо, нависшее над ней.

- Поговори со мной! - требовательно произнес он.

- Ты что, психолог? - хрипло спросила она.

- Поговори со мной. - Альдо, казалось, даже не услышал ее ядовитого вопроса.

Тина завидовала его самообладанию. Она окончательно пришла в себя и осознала впервые, что он находится слишком близко от нее! Она спала обнаженной, так как у нее не было выбора, но Альдо не надел ничего по собственному желанию. Черный шелковый халат, накинутый в спешке и небрежно повязанный на талии, не скрывал, что под ним ничего не было. Тина ощущала одурманивающий запах его кожи. Он придвинулся ближе. К своему ужасу, Тина поняла, что еще чуть-чуть, и узел на поясе его халата окончательно развяжется. Она и так видела почти всю бронзовую грудь и часть подтянутого живота, и если вглядеться, а не смотреть она не могла, и более того.

- Зачем? - упрямо спросила она. Был бы смысл в откровениях, если бы он действительно заботился о ней. А так... Какая ему разница? Я была неудобной женой для него, теперь я неудобная гостья! Сейчас он, наверное, жалеет о том, что привел ее к себе.

- Потому что ты хочешь, чтобы я ушел, а я не собираюсь уходить, пока ты не расскажешь мне, что случилось! - просто ответил он.