Мне казалось, что это галлюцинация. Не давал покоя вопрос: неужели ничего нельзя сделать, чтобы люди вновь полюбили друг друга? Я должна заурчать на самой низкой частоте – это сначала усмирит их воинственные порывы, а потом вызовет желание отдохнуть.

Наверное, это как раз то, что когда-то делала богиня Бастет. Проникшись человеческими бедами и видя безудержное стремление людей к самоистреблению, она предложила им вибрацию, навевающую сон. В знак благодарности они построили храм и стали ей поклоняться.

Волна. Да, я уверена, должна существовать волна любви, которую я, мурлыча, обязана распространять, чтобы снизить градус царившего вокруг напряжения.

После затянувшегося ожидания я вновь увидела на пороге дома Натали.

В руках у нее было несколько увесистых сумок с продуктами и предметами первой необходимости, которые она сложила в коридоре в углу. Моя служанка выглядела очень взволнованной и часто моргала. Грива ее растрепалась, одежда была порвана. Она, казалось, совсем выбилась из сил.

Натали рухнула в кресло. На щеках виднелись потеки от слез.

Ее разум трепетал, не в состоянии постичь происходящее.

Я подошла, забралась ей на колени и тихонько заурчала. На лицо Натали постепенно вернулась улыбка. Мы, кошки, умеем поглощать все отрицательные колебания и превращать их в положительные. Там, где собаки предпочитают бежать без оглядки, мы наводим порядок. Что-то вроде «вибрационной гигиены».

Натали на мгновение застыла в нерешительности, потом стала меня гладить, и я ощутила ее страх – настолько сильный, что его даже можно было потрогать.

Вдруг Натали схватила телефон и быстро заговорила срывающимся голосом. Несколько раз прозвучало имя «Софи», и я решила, что она позвонила соседке.

Мгновение спустя мы все вместе переехали в дом Пифагора.

До меня дошло, что в разгар кризиса эти две человеческие самки решили объединить свои запасы питания и держаться вместе. То же самое касалось и их кошек.

Я, понятное дело, не люблю менять привычки, но здесь случай был исключительным, так что придется привыкать.

Феликс тоже злиться и ворчать не стал. Что же касается Анджело, то он носился по всему дому, отыскивая на новом месте все новые и новые забавы.

Рвал на ковре бахрому.

Грыз электрические провода и бросался на занавески.

Человеческие самки заперли входную дверь и несколько раз повернули в замочной скважине ключ. Потом заколотили досками все окна и другие проемы на первом этаже, в том числе и отверстие для кошек.

Улицу изнутри мы больше видеть не могли, но у нас еще оставалась возможность выходить на балкон в спальне. Там служанки соорудили баррикаду из мебели.

Покончив со всеми этими приготовлениями, они закурили, принялись пить крепкие спиртные напитки и смотреть телевизор, экран которого по сравнению с нашим был в три раза больше. Громкость они тоже сделали дальше некуда. В новостях показывали одни и те же кадры.

Пифагор гибким шагом подошел ко мне и сел.

– Как думаешь, наши служанки когда-нибудь смогут заразиться этим вирусом разрушения? – спросила я.

– Они умнее и образованнее среднестатистического человека. Доказательством тому служит хотя бы тот факт, что они решили укрыть нас в этом доме и тем самым защитить. Кроме того, Софи знает, что если кто-то из них будет ранен, то мы сможем помочь благодаря нашему умению лечить урчанием.

– Какому умению?

– Это совершенно новое направление в науке, изучающее способность низкочастотных волн, излучаемых, когда мы урчим, сращивать сломанные кости.

Взрывы на улице сменились раскатами грома. Мы поднялись на балкон, чтобы посмотреть, что происходит, через окно, не заколоченное досками. Шел дождь, пытаясь смыть грязь, оставленную теми, кто копошился на поверхности планеты.

Вдали вновь загрохотало, небо прочертили огненные зигзаги.

Пока человеческие самки, сидя на первом этаже, наблюдали по телевизору за военными действиями, мы смотрели на яростные сполохи молний, будто желавшие продемонстрировать человеку, что природа всегда возьмет над ним верх.

– На данный момент наши служанки решили отсидеться здесь, – сказал Пифагор.

– Натали прихватила с собой все запасы съестного, – сообщила я.

– А у Софи есть оружие, – заявил Пифагор.

– Мне страшно, – тихо мяукнула я и прижалась к Пифагору.

Ненавижу дождь и от одного его звука начинаю дрожать с головы до ног.

– Думаешь, мы все умрем?

– Когда-нибудь да, но не сегодня.

Небо зигзагом прорезал новый сполох – близкий и от того еще более яркий.

Я прижалась к Пифагору сильнее. Услышала, как бьется его сердце, и выдохнула:

– Я люблю тебя, Пифагор.

– Но ведь мы, Бастет, с тобой едва знакомы.

– Да, мы с тобой действительно ни разу не занимались любовью, но только потому, что этого не хотел ты.

– У тебя есть Феликс.

– Он никогда мне не нравился. Я этого самца не выбирала, мне его навязали. Да и потом, у него больше нет тестикул.

– Если бы мы с тобой занялись любовью, я бы к тебе привязался, и это повлекло бы за собой слишком много проблем.

– Тогда овладей мной один-единственный раз. Прямо сейчас. Пока мы не умерли.

Дождь полил с двойной силой. Мне казалось, он вот-вот уступит.

– Займись я с тобой сексом, ограничиться одним разом уже не получится, – заявил Пифагор.

До меня постепенно стало доходить: он был очень сентиментален. Пройдет какое-то время, я все равно своего добьюсь, и он даст мне все, что только можно. Пока же лучше набраться терпения. Я решила сменить тему разговора:

– Расскажи мне продолжение истории наших предков.

Пифагор не заставил себя упрашивать:

– В 950 году от Рождества Христова кошки появились в Корее (страна, расположенная еще дальше к востоку, чем Китай), а в 1000 году буддистские монахи завезли их в Японию (остров на восток от самой Кореи). Император Итидзё получил котенка в подарок на свой тринадцатый день рождения. А потом настолько к нему привязался, что впоследствии все без исключения придворные тоже решили завести себе кошек, которые, таким образом, превратились в неизменный атрибут богатых японок. На фоне постоянно растущего спроса император Итидзё, чтобы удовлетворить всех желающих, даже объявил официальную программу разведения этих животных…

Дождь снаружи уже лил как из ведра.

– Примерно в то же время Европу заполонили полчища черных крыс, завезенных из Азии. С этим вторжением крестьяне решили бороться с помощью целой армии кошек, которые в этом противостоянии проявили себя очень эффективным средством борьбы.