Когда я вышел, она была переброшена через кровать — нашу кровать — FaceTime со своей семьей. Веселая улыбка омрачила ее лицо — я мог сказать, что она притворялась.

Я хотел сказать ей миллион вещей. Где-то внутри них также было извинение за то, что они говнюки. Но прежде чем я успел сделать что-либо из этого, зазвонил мой собственный мобильный телефон. Это был Уатт, мой брат.

Я подобрал его.

— Привет.

— Как там дела? — Уатт звучал так, будто ел что-то хрустящее. — Бимбо доставляет тебе неприятности? Ты делишь с ней комнату, не так ли?

Я стиснул зубы. Мне не нравилось, как Уатт говорил о Теннесси, но это не сильно отличалось от того, как о ней говорили другие.

В течение многих лет я спокойно принимал словесные оскорбления, потому что они не были направлены на меня или моих близких, но правда в том, что Теннесси была человеком, и ни один человек не должен подвергаться такому обращению. То, что она была взрослой, не делало этого правильным.

Я взглянул на соседку по комнате со своего места у туалетного столика, прижав телефон к уху, чтобы она ничего не слышала. Она все еще лежала на кровати, похожая на девушку по вызову.

Почему она не могла одеться как нормальный человек?

Она привлекла бы столько женихов, если бы не вся эта хрень, закрывающая ее лицо. Я был уверен, что Теннесси считает, что предубеждение к ней связано с Биром.

На самом деле, судя по тому, что я слышал, Бир был хорошим ребенком. Он никогда не попадал в неприятности и никогда не оказывался на кровати моего врача с переломом или сломанной костью, причину которых он не мог объяснить.

Много воды (и скандалов) утекло под провинциальным мостом с тех пор, как он был у нее. Миссис Кимбро перенесла неудачную пластическую операцию, Меган Харрис и Джон Смит бросили своих супругов ради друг друга, и мы были почти уверены, что наш новый житель находится под защитой свидетелей.

Настоящая причина, по которой люди смотрели на нее свысока, заключалась в том, что она добавляла бензин и толстую подводку ко всему плохому, что люди говорили о ней.

— Все в порядке, — коротко сказал я. — Она ведет себя сдержанно.

Примерно так же низко, как Эверест, если мы углубимся в технические подробности.

— Думаешь, ты собираешься приударить за ней?  — Уатт сунул в рот еще один хрустящий предмет. Начос? Тако? Сухой характер его невесты?

Я вонзил ладони в глазницы. 

— Слишком грязно.

— Я хотел сказать — используйте презервативы. Я не хочу никаких осложнений, особенно так близко ко дню моей свадьбы. Мама и папа и так встревожены.

— Почему ты так думаешь?

Я начал рыться во всем дерьме, которое она оставила на туалетном столике, которого было много. Ее отпечаток был по всей комнате. Ее лак для волос, чулки, дешевые пластмассовые аксессуары и обертки от жвачки.

Грязная Несси действительно.

— Они тоже хотят убедиться, что это не закончится разводом, — поморщился Уатт.

Мой старший брат был инженером в компании в Уилмингтоне. Настоящий улов в Фэрхопе. Или, по крайней мере, был им до того, как женился на своей первой жене Валери.

Он познакомился с Валери, когда она обслуживала его в баре для сисек — его слова, не мои — и подумал, что было бы неплохо привести ее домой и сделать из нее честную женщину.

Через три года после пристрастия Валери к кокаину и опустевшего банковского счета Уатт вернулся на рынок. На этот раз он не хотел бури и возбуждения.

Он хотел самую скучную версию женщины, которую мир мог предложить ему. Кто-то, кто был ручным и не нуждался в постоянном наблюдении, развлечении и умиротворении. Милая, скромная Тринити Тернер была человеческим эквивалентом бежевого цвета.

— Не думаю, что получится, — сказал я, поднося к носу горлышко бутылки с лаком для волос и нюхая. Пахло надвигающимся случайным пожаром и свечой янки.

— Спасибо за оказанное доверие, — Уатт усмехнулся. — В любом случае, у мамы случился сердечный приступ, когда она подумала, что Грязная Несси собирается тебя соблазнить.

— Она не в моем вкусе.

— Она всем нравится, когда дело доходит до секса на одну ночь. Но надолго? — Уатт цокнул. — Жесткий пас.

Мой старший брат так мало знал обо мне, о моей жизни, что иногда казалось, что я разговариваю с совершенно незнакомым человеком.

— Чем еще я могу тебе помочь, братан? — Я закончил ругать Теннесси на один день.

— Не-а. Просто поработай над речью шафера. Ты же знаешь, что я хочу прочитать это и заранее дать тебе согласие.

— Без проблем.

— О, и Круз?

— Хм?

— Если у тебя будет шанс сфотографировать ее спящей голой… ну, ты знаешь мой номер.

Я отключил звонок, поймав конец разговора между Теннесси и ее сестрой Тринити.

— Я не хотела ничего говорить рядом с Биром, но Роб звонил без перерыва, Несси. Он сказал, что ты не берешь трубку.

Моя соседка по комнате поймала зубами ее нижнюю губу и медленно отпустила ее.

— Ага. Я до сих пор не сказала Биру ,что Роб в городе. Он не знает.

— Теперь знает, — извиняющимся тоном сказала Тринити. — Роб каким-то образом заполучил номер телефона Бира. А так как Бир совершает набег на интернет-пакет Костелло…

Было приятно узнать, что в семье Тернеров есть некоторые вещи. Например, их потребность захватывать чужие онлайн-сети.

— Нет! — Теннесси ахнула, садясь прямо на кровати. — Ты шутишь, что ли? Боженька! Я не могу ему поверить.

Я не мог поверить, что она сказала «Боженька».Намеренно.

Сколько лет было этой женщине, три?

И почему у нее не было проблем с тем, чтобы одеться как уличная проститутка, когда она, казалось, была хуже ханжи в других отношениях?

— Да, — горячо сказала Тринити. — Но позволь мне сказать тебе, что я была там, когда это произошло, и Биру совсем не понравилось, что Роб действовал за твоей спиной. Он сказал ему, и это цитата: «Я не хочу тебя видеть. Не из-за того, что ты сделал со мной. Мы не знакомы, поэтому я не собираюсь принимать это на свой счет. Но из-за того, что ты сделал с моей мамой». Это то, что он сказал. Сказал, что не может представить, что может предать тебя вот так. Затем он повесил трубку. Это было эпично.

Я ожидал, что она обрадуется такому развитию событий, но ее хмурый взгляд удивил меня.

— Он бы не предал меня. Я хочу, чтобы в его жизни