– Я вовсе не насмехалась. Я пыталась их поправить.

– Поправить?

Он слегка покачал головой, и Роз поняла, что перешла черту.

– Роз, объясни мне, почему люди с такими убеждениями, как у тебя, считают любые политические взгляды ущербными, если они полностью не совпадают с их взглядами?

– Потому что так оно и есть! – воскликнула Розамунда.

– Да неужели? А твои так называемые принципы, значит, являются неоспоримыми? Неужели ты действительно думаешь, что социалистические государства, такие как Россия или Куба, представляют собой восхитительную идиллию, где нет места жадности и корысти? Я знаю, что ты очень переживаешь по поводу того, что происходит во Вьетнаме и в Конго. Но при этом ты сама призналась мне, что не уезжала никуда дальше Маргита.

– Я родилась в Венгрии, Доминик. И я не понаслышке знаю, что могут натворить ущербные политики, – сказала она, ненавидя его в этот момент всем сердцем.

Снова наступило молчание.

– Я пошла, – в конце концов сказала она, застегивая пальто.

– Я отвезу тебя домой.

– Но я не домой.

– А куда же ты направляешься? – спросил он, озабоченно хмурясь.

– Я поеду в офис.

Он взглянул на свои часы и улыбнулся – напряжение спало.

– Уже ведь половина десятого.

– Я ненадолго. Просто нужно кое-что доделать.

– В такое время?

– Мы завтра выходим на марш протеста, – пояснила она.

– Кого вы планируете спасать на этот раз?

– Перестань смеяться надо мной! – со злостью бросила она.

– Я и не думал. Меня действительно интересует твоя работа.

Она шумно выдохнула, и вырвавшееся облачко пара, по форме напоминавшее гриб, полетело вверх в холодном ночном воздухе.

– Ну, тогда ладно. Мы протестуем против легализации букмекерских контор.

– Легализации букмекерских контор? – с улыбкой переспросил он.

Роз бросила на него гневный взгляд.

– Я знаю, что ты сам любишь играть в блек-джек, но когда люди, которые не могут позволить себе азартные игры, делают ставки в букмекерских конторах, это тоже затягивает.

Они сели в машину, и Роз отвернулась от него, уперев локоть в край окна.

В молчании они проехали Южный Кенсингтон, потом Найтсбридж и наконец добрались до Пиккадилли. Справа, словно громадная зияющая дыра, чернел Грин-парк. Их машина казалась крохотной и уязвимой на фоне проезжавших мимо двухэтажных красных автобусов.

– Мне очень жаль, что тебе там не понравилось, – сказал Дом, сворачивая в сторону Сохо. – Им следовало бы отнестись к тебе более приветливо, особенно Невиллу.

– Мне понравились Джонатон и Михаэла. А остальные… Думаю, что с ними мы просто плохо сочетаемся в социальном плане.

– Если быть до конца откровенным, я думал, что ты все же намерена была встряхнуть это сборище, в противном случае этот званый обед мог превратиться в чертовски нудное мероприятие.

– Ах, ну да. Для развлечения туда хорошо бы привести ручного тигра. Неудивительно, что ты пригласил меня. – И как всегда, когда она что-то говорила Доминику Блейку, слова ее прозвучали резче и с бо́льшим сарказмом, чем ей хотелось.

– Это не так, – уже мягче произнес Доминик. – Я привел тебя туда, потому что считаю тебя человеком умным, веселым и интересным, и мне хотелось, чтобы мои друзья могли с тобой пообщаться.

– Что, правда? – Розамунда с вызовом посмотрела ему в глаза. – С чего бы это?

– Потому что ты мне нравишься, – просто ответил он.

– Мой офис находится вон там, – сказала она, указывая на видавшее виды здание на Брюер-стрит. – Парковаться не стоит. Может возникнуть искушение сходить в «Реймондс Ревю», – добавила она, кивнув в направлении известного стриптиз-бара.

– Ты действительно думаешь, что я мог бы туда пойти? – рассмеялся Доминик.

– А что? Ты одинокий парень…

Дом остановил машину.

– Так где же находится знаменитый офис ГПД?

– В пентхаусе, – ухмыльнулась она.

Прежде чем она вышла, он тронул ее за рукав.

– Не хочешь сходить со мной на Ронни Скотта[28] на следующей неделе?

– Только если это будем только вы и я, профессор Хиггинс[29], – довольно дерзко заявила она.

– Ну, думаю, это можно устроить.

Ей не хотелось расставаться с ним вот так, она сожалела, что этот вечер прошел неудачно.

– Ну что, мы снова друзья? – сказала она, протягивая ему руку.

– Друзья, – улыбнулся он, и Роз вышла из машины.

Деревянные ступени обветшавшего старого здания невыносимо скрипели, когда она поднималась по ним. Вспоминая свою вспышку на званом обеде, она чувствовала себя сумасшедшей, возвращающейся на свой чердак.

Почему она здесь? Медленно переставляя ноги и вспоминая во всех подробностях прием у Джонатона, она снова и снова задавалась этим вопросом. Почему она просто не схватила Доминика за грудки и не поцеловала его прямо в губы? Ведь именно это ей хотелось сделать с того самого момента, когда в памятный вечер в Примроуз-Хилл он с улыбкой обернулся к ней.

В тот миг она осознала, насколько сильны чувства, испытываемые ею к Доминику Блейку. И дело было даже не в том, что он привлекательный или обаятельный, не в том, что он редактор журнала, название которого у всех на слуху. Роз не хотела признаваться самой себе, что, как оказалось, она абсолютно предсказуема. Нашелся же человек, который, не обращая внимания на ее вздорный характер и спорные убеждения, удосужился разглядеть в ней то, что ему понравилось. И он тоже ей понравился. Он нравился ей настолько, что иногда она не могла спать по ночам, думая о нем. Она представляла, каково это – поцеловать его, проснуться рядом с ним в постели, услышать от него заветные слова «Я люблю тебя, Розамунда Бейли».

Но все это были лишь мечты, глупые фантазии. Она не поцеловала его, и теперь уже никогда не поцелует. А учитывая то, как грубо, просто несносно она порой вела себя с ним, было вообще удивительно, что он еще не перестал отвечать на ее звонки.

Шаги ее все замедлялись, и наконец, не дойдя до двери офиса ГПД на последнем этаже, она вообще остановилась и начала шарить в карманах в поисках ключей.

В глубине души она надеялась, что этот вечер закончится более романтично. Например, они с Домиником будут стоять в полночь на мосту Альберт-бридж, держась за руки. Но нет. В десять часов вечера она снова на работе, чтобы готовиться к маршу протеста против того, что волновало ее очень мало. В любом случае, не было никакой уверенности в том, что их акция на Бетнал-Грин-роуд, напротив букмекерской конторы, может каким-то образом повлиять на пристрастие англичан к азартным играм.