– А зачем вам флешка? Если вам не так важнасверхскорость? Купите вот такую штуку…

Я отстегнул клапан нагрудного кармана рубашки и вытащил зашнурок накопитель. Девушка смотрела на него недоверчиво.

– Что это?

– Та же флешка, – объяснил я. – Тольковключается не в разъем, а через шнурок. Видите? Но здесь восемьдесят гигабайтобъема. А стоит чуть дешевле той флешки, что на гигабайт.

Она с торжеством повернулась к консультанту:

– Вот видите!

Тот развел руками.

– Это совсем другое устройство…

– У вас такое есть?

– Да, конечно…

– Покажите!

Устройство оказалось точно такое же даже по форме, тольконебесно-голубого цвета. Девушка быстро расплатилась, повернулась ко мне, одаривлучистой улыбкой:

– Вы меня просто спасли!

– Пустяки, – сказал я с улыбкой и, повернувшись кконсультанту, сказал: – Мне вот ту видяху. Рад, что у вас появились на третийдень после анонса в Джапии.

Тот просиял.

– Приятно, что вы заметили! Сегодня самолетом привезли.Это самая производительная карта в мире!

– Знаю, – ответил я. – Слежу за новостями.

Расстались мы довольные друг другом, а, выйдя из магазина, яувидел девушку, что вытащила накопитель из коробки и старалась прочесть надписьна корпусе. Увидев меня, просияла:

– Ой, извините… Еще раз побеспокою. Скажите, а нужныкакие-то драйвера, чтобы подключить, раз уж это не флешка?

– Нет, – сказал я. – Комп сам все найдет.Только воткните в нужный сокет.

– А если не найдет? И что такое сокет?

– Промахнуться невозможно, – заверил я. – Всесокеты разные. В неверный вы просто не сумеете воткнуть…

Она засмеялась:

– Сумею. Я настойчивая. Только малограмотная, в моемкомпе ковырялся один одноклассник. Мой комп вообще часто бунтует… Вы несогласились бы показать, как и куда втыкать? Меня зовут Кларисса. Я живуво-о-он в том доме!

Я повернулся, дом близок, от девушки веет свежестью, тепломи задором, а голос веселый, юный и одновременно женственный. Она и правда оченьпохожа на Габриэллу, только в совсем юном исполнении и, так сказать, болееэротичном. Леди не может выглядеть эротично, она все-таки леди, какой бы ни былав постели, а именно выглядеть эротичными могут только женщины попроще…Например, Мэрилин Монро, на которую эта красотка сильно смахивает. На оченьюную Мэрилин, только что вылезающую из кокона гусеницы и расправляющуюсверкающие крылышки.

Мы пошли плечо в плечо, и я, как картинку из кино, увидел,что в подъезд войдем чинно, так же поднимемся в лифте, в прихожей я сниму обувьи надену тапочки, она покажет комп, я в свою очередь покажу как пользоватьсянакопителем… За это время подоспеет кофе, выпьем, там же на кухне ипосовокуплямся…

Я чуть скосил глаза, похоже, и она это понимает. Даже знает,как она предпочтет: то ли снимет джинсы и сядет ко мне на колени, то линагнется над столом. Можно и на столе, но это слишком, это для увлекающихся илиуже на второй-третий день, а просто для знакомства мужчины и женщины нужнопростое соитие, обычный коитус, как рукопожатие между мужчинами.

В подъезде навстречу попалась женщина с двумя собачками, наменя зарычали, Клариссе весело завиляли хвостиками. В лифте я сказал:

– Любят вас в доме.

Она засмеялась:

– Надеюсь, не только собаки.

Лифт маленький, она стоит почти вплотную, я с высоты своегороста вижу в треугольнике ее маечки белую незагорелую кожу и начало полнойгруди. Кларисса, проследив за моим взглядом, улыбнулась и, медленно взявшись закрая майки, начала поднимать ее, не отрывая взгляда от моего лица. Лифчика неносит, это видно сразу, приоткрылись четко очерченные налитые выпуклостиослепительно белой кожи, наконец обе груди освобождено посмотрели на меня вовсей красе светло-коричневыми кружками, слегка приподнятыми, соски крупные, какорешки…

И тут же Кларисса опустила маечку, да еще и показала язык.

– Что ты делаешь? – сказал я с укором. –Теперь я не смогу вставить в нужный сокет…

Она расхохоталась.

– Сумеешь!.. А нет помогу.

Квартира двухкомнатная, я сразу увидел, что здесь живетцелая семья, но смолчал, мы же культурные люди, говнюк. Кларисса из прихожейсразу провела в комнатку поменьше, ее логово сразу узнаваемо по стенам,завешанным постерами с кинозвездами, поп-идолами и видами теплых морей спрекрасными отелями.

Четырнадцатидюймовый дисплей на столе, сам комп на полу, ноя лишь нагнулся и, не поворачивая ящик, нащупал нужный разъем и воткнул шнурок.

– Готово. Теперь давай посмотрим… Вот он, видишь?

– Где?

– Видишь диски С, Д, сидюк… а теперь вот добавилась ещестрочка?

– Ой, а я и не заметила!

– Смотри, кликаешь по ней… Не промахнись…

Потом мы выпили по чашке кофе, я похрустел печеньем, а когдаКларисса встала и хотела сполоснуть чашки, я придержал, расстегнул пуговицу наее джинсах, потащил «молнию» вниз. На мои плечи опустились ее руки, я взялся заткань, слезает так тяжело, будто сдираю кожу, как только женщины в них ивлезают.

Она переступила с ноги на ногу, давая мне освободить джинсы.Я повесил их на спинку ее стула, трусики сняла сама, не доверив мне. Возможно,там испачкано, а мы не в такой степени близости, это уже второй уровеньзнакомства.

Низ живота подбрит аккуратно, без всяких премудростей,просто оставлена узкая полоска коротко подстриженных волос.

– Красивые ноги, – пробормотал я, – тебеможно ходить голой.

– Даже самые красивые ноги, – напомнила онавесело, – где-нибудь заканчиваются.

– Где? – поинтересовался я тупенько. – Такиедлинные, что все иду-иду…

Выждав, когда я расстегну и приспущу свои джинсы, она селамне на колени, широко разведя ноги, в самом деле длинные и красивые конечностиспортсменки. Я взялся за края ее маечки, она подняла руки, я снял через головуи ловко набросил поверх уже пристроенных джинсов.

Она качнулась вперед, дразня тугими грудями. Соски надулись,я ловил их губами, успел подумать, что вот именно так все и увидел еще там,когда отошли из магазина. И стул именно здесь, и стол, и окно напротив, откудаяркий свет, отвлекает… но ничего, пусть чуть-чуть отвлекает. В некоторыхслучаях нужно, чтобы хоть что-то слегка мешало.

Потом снова по чашке кофе, мы ж интеллигенты, бля, я судовольствием отхлебывал горячую коричневую жидкость. Теперь между наминекоторая близость, я как бы чем-то повязан, обязан ее защищать чуть-чутьбольше, чем незнакомую, и она со мной еще свободнее и раскованнее, чем была.