– Да с чего?!

– Потому что сегодня в вашем гараже была обнаружена числящаяся в угоне машина марки «сузуки гранд витара», государственный номер... принадлежащая гражданке Ненашевой Людмиле Александровне, – радостно отрапортовал Коржев.

– Но это же недоразумение! – закричала я, вылезая из BMW. – Я не заявляла об угоне моей машины!

– Конечно! Об угоне заявила гражданка Давликанова Анастасия Степановна, с участка которой данная машина и была угнана.

– Стася просто оказалась не в курсе.

– Вам придется проехать с нами.

– Но я... Я устала! И вы никакого права не имеете задерживать нас!

– Ваши документы, гражданка.

– Они в машине.

– В какой еще машине?

– Ну ясно в какой! В моей! «Сузуки гранд витара». Сами же говорили...

– То есть документов при себе у вас нет?

– Откройте гараж, и я вам все документы в лучшем виде представлю! – Я начинала терять терпение.

– А в гараже ничего нет. Пусто, – невозмутимо объяснил Коржев. – Машина конфискована как вещественное доказательство.

– Как вы сказали? Конфискована? Как доказательство? А позвольте узнать, доказательство чего?

– Как доказательство кражи, совершенной гражданином Соломатниковым.

– Да никакой кражи я не совершал! Поймите же, наконец...

– Точно! Он не совершал кражи. А где же теперь моя машина?!

– Машина с государственным номером... – нудил Коржев, – находится на стоянке ГИБДД и до полного выяснения личности владельца...

– Что? Личности владельца моей машины?!! А я вам не личность? Я вам русским языком говорю!

– Не волнуйтесь так, гражданка. Милиция разберется, ваша она или еще чья.

– Да как вы смеете?!

– Мы только время напрасно теряем. Садитесь в машину.

– Все из-за тебя! – Я с тоской смотрела на летящее за окном машины темное шоссе.

Самое большое, чего смог добиться Соломатников в результате долгих переговоров с лейтенантом, было разрешение ехать в милицию на собственном авто.

– Ты несправедлива, дорогая.

– Отдал бы мне утром ключи – сидел бы сейчас дома. Спокойно ужинал.

– В одиночестве.

– Лучше уж дома в одиночестве, чем в приятной компании и в ментовке.

– Брось, Мила. Это недоразумение. Все объяснится за несколько минут.

– Не уверена! Они вовсе не так просты.

– Но я же сумел договориться с ними.

– При помощи денег.

– Ну и что?

– Как это ну и что? – Я глубоко вздохнула.

– Если бы утром я отдал тебе ключи, тебя бы сейчас со мной не было. – Не останавливая машину, Соломатников обнял меня.

– Прекрати!

– Мила, не будь жестокой. Может, меня скоро посадят в тюрьму.

– Хватит прикалываться! Нечего строить из себя сироту...

– Я ничего не строю! Я всю жизнь мечтал о тебе. И сейчас, когда мне тюряга светит...

– Позабыт-позаброшен, – фальшиво напела я.

– Обещай, что будешь ждать меня из тюрьмы!

– Дурачок! – Рассмеявшись, я дернула Соломатникова за ухо.

В эту минуту будто маленькая лукавая искорка прошла между нами. Бросив в мою сторону смеющийся взгляд, Соломатников резко выкрутил руль – машина съехала с шоссе на проселок и остановилась.

– Что ты делаешь, Коля?.. Зачем?! Ты сошел с ума... – забормотала я, но его поцелуй перебил мое бормотание.

Пока мы целовались, лукавая искорка, словно осколок дьявольского зеркала, бродила во мне и, наконец, добралась до сердца. Мной овладело безрассудное озорство.

– Мы в полном ауте! – удовлетворенно сообщила я, откинувшись на спинку сиденья.

– Наоборот! Мы оказались бы в полном ауте, если бы приехали в ментуру.

– Ты что же, изначально не собирался туда ехать?

– Конечно нет!

– Боже мой! И что теперь нам делать? Скрываться?..

– Естественно! Сейчас же едем в Москву! В большом городе затеряться намного легче.

– Ты где собираешься затериваться?

– В какой-нибудь малине!

– Да я серьезно!

– Серьезно мы сейчас позвоним Насте и скажем, чтоб она заявление забрала...

– А до тех пор самое лучшее – отсидеться у нее. Им же в голову не придет искать преступников в доме у истицы! Вот только твоя машина... Что делать с ней?

– Я ее оставлю в гараже охраны. Охранники – ребята свои, не подкачают.

– А если Коржев устроит погоню?

– Уйдем! У меня впереди замаячила перспектива провести с тобой эту ночь! Неужели я сдамся мальчишке Коржеву?!

– Как же я не догадывалась раньше? – засмеялась я. – Ты настоящий бандит! И дом у тебя фраерский, как у бандита.

– Точно! Бандит с большой дороги! А ты моя маруха.

– Я тебе не маруха.

– Не трави баланду!

Он нарочито грубо обнял меня, и мое тело, зараженное лукавой искоркой, с радостной готовностью отзывалось на его прикосновения. Лишь на розоватом атласном жакете, созданном гламурной красавицей Мариэллой Бурани, жалобно зазвенели многочисленные медные пуговки...

Ухабистая дорога петляла и змеилась. Соломатников гнал, не разбирая, при этом невозмутимо высвистывал какой-то хитрый мотив. И впрямь можно было подумать, что он привык к ночным гонкам по пересеченной местности.

– Ты не волнуйся! На этой дороге менты станут нас искать в последнюю очередь. Этим путем мало кто пользуется теперь, его знают одни старожилы.

– Менты же местные! Они знают тут все дороги.

– Но им и в голову не придет, что я настолько досконально знаю эти места, – не без скромного бахвальства заметил Соломатников.

– Откуда ж ты их знаешь? Приходилось уже в бега пускаться?

– Спрашиваешь!.. Так, внимание! Приближаемся к поселку. Выйди из машины и жди меня здесь. Насте пока позвони.

Стася долго не брала трубку.

– Тетя Мил, – услышала я наконец. – Ты на часы смотришь хоть изредка?

– Сейчас начало двенадцатого, – заметила я неуверенно. – В принципе еще не так поздно.

– Мне вставать завтра утром! – безапелляционным тоном продолжала Стася. – Тебе ведь по фигу, что из-за вашего перепихона я сегодня опоздала на работу на два часа и получила от начальницы по полной программе.