Рязанский немного помолчал.

— Она писала небольшие заметочки для заполнения пустыхмест в номере. Допустим, освещала седьмой конгресс производителей валяной обувиили четвертый всероссийский фестиваль сухариков к пиву. Это — еще в самомлучшем случае. В общем, кое-как держалась на плаву. С виду она была такойтихой, такой скромной — мухи не обидит! Никто не ожидал от нее подвоха. Но насамом деле она мечтала сделать карьеру — любой ценой…

И тут ей подвернулась скандальная история в одной школе…

Надежда замерла, как кот над мышиной норкой, боясьпропустить хоть одно слово. Редактор выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Директора школы обвиняли в сексуальныхдомогательствах. Нафантазировала избалованная девчонка, дочь богатых родителей,ее папаша забил во все колокола… Я, как назло, отсутствовал… Может у человекабыть хоть неделя отпуска раз в три года?

Надежда Николаевна сочувственно кивнула, но Рязанскийэнергично мотнул головой:

— Как выяснилось, нет, не может. Эта стервочкаГорностаева воспользовалась моим отсутствием. Она написала большую скандальнуюстатью и провернула целую операцию, чтобы протолкнуть ее в номер. Одногорепортера подпоила, чтобы он не успел закончить срочный материал, для которогобыла зарезервирована полоса, ответственному выпускающему задурила голову, такчто тот пропустил на освободившееся место ее статью, почти не читая…

Надо сказать, что стиль у девчонки есть… Определенноесть! — Борис Михайлович поморщился, как будто проглотил что-то оченьгорькое. — И стиль, и хватка… Только вот ответственности ни на грош!Вернувшись из отпуска, я еле сумел разгрести созданную ей ситуацию.

Еле сумел спасти газету. Ведь такие материалы нельзяпубликовать до решения суда…

Редактор еще немного помолчал.

— Самое главное, что и мне, и даже ей самой былопонятно, что в статье нет ни слова правды. Вы, наверное, думаете, что нам этосовершенно все равно — журналисты, пираньи, акулы пера, бросаемся на кровь… Таквот ей — действительно все равно, а я, когда увидел того человека, почувствовалчто-то такое…

Ведь на самом деле она жизнь человеку сломала! Короче, онаэтой статьей сделала себе имя и тут же перешла в другую газету, гораздокрупнее. Ее взяли в «Балтийские ведомости»…

Перешла со скандалом… Так что очень вам советую — уезжайте.На Мадагаскар, в Бразилию, в Эфиопию, хоть в Антарктиду — только подальше отнее.

— Спасибо, Борис Михайлович, — Надежда решительноподнялась, — вы мне очень, очень помогли! Я подозревала что-то в этомдухе, но вы окончательно открыли мне глаза!

Выходя из редакционного офиса, она невольно покосилась напригорюнившегося охранника.

Синяк у него под глазом начал медленно лиловеть.

«Вот, значит, как, — думала Надежда, — торопливошагая по мокрому асфальту, — вот, значит, как было дело… Настырнаяжурналисточка решила сделать карьеру во что бы то ни стало. Тут как разподвернулся, как она думала, очень удобный случай. Громкое дело, директор школычуть не изнасиловал ученицу в собственном кабинете. Таким образом она решилараздуть дело, поскольку хотела прославиться, выехать на скандальном материале.У всех есть дети, у многих — дочери школьного возраста, эта тема всем близка,всех волнует. Статья получилась хлесткая, родители завелись не на шутку, еслипод окнами школы митинги устраивали и детей забирали…»

Тут Надежда с ходу вступила в глубокую лужу. Холодная водаее несколько отрезвила, и она заметила, что давно идет дождь и что встречныепрохожие как-то странно смотрят на нее из-под зонтов.

Надежда применила свой испытанный прием, то есть взглянулана себя со стороны чужими глазами. Чтобы произвести серьезное впечатление наредактора газеты. Надежда оделась сегодня с утра в темно-синий брючный костюм.

Костюм этот был сугубо деловой, и Алка злопыхала, что в немНадежда напоминает ей депутата горсовета.

И вот Надежда увидела, как приличная женщина средних, скажемтак, лет, шагает прямо по лужам, без зонтика, размахивает руками и шевелитгубами, рассказывая, надо думать, самой себе что-то очень-очень интересное.Ужасное зрелище! И костюма жалко.

Она завернула в первое попавшееся кафе и села за столик.Пока принесли кофе, успела успокоиться и заставила себя рассуждать здраво.

Если бы не статья, директор школы сумел бы, что называется,отбиться. В самом деле, они с девчонкой были в кабинете один на один. То естьперед следствием получалось ее слово против его. Конечно, существовалавозможность того, что другие девчонки, поддавшись на провокацию, тоже начнутнаговаривать на директора. Был такой старый французский фильм, вспомнилаНадежда, там девочка была влюблена в красавца-учителя, и он слишком сурово ейвыговаривал за это. Тогда она решила отомстить, и выдумала, что он к нейприставал. Точно так же выскочила из кабинета, разорвав платье, и пожаловаласьматери.

Родители девочки тоже оказались богатыми и влиятельнымилюдьми, они нажали на все педали, и учителя посадили даже до суда, потому чтодве другие девчонки вдруг тоже сделали заявление о том, что учитель к нимприставал.

На суде выяснилось, что одна из них покрывала своего парня,а вторая просто решила прославиться за компанию с остальными.

В случае же с Сергеем Ивановичем, соображала Надежда, неспеша прихлебывая кофе, коллектив учителей стоял бы насмерть, то есть наследствии никто не сказал про него ни одного худого слова. Да и ученики, судяпо всему, не стали бы наговаривать. Дети всегда чувствуют, как к ним относятся.И если Алка говорит, что директор школы был приличный, спокойный и деловоймужчина, то вряд ли дети захотели бы его хором топить. Тем более, по словамзавуча Ларисы Павловны, девчонка, что его обвинила, была вовсе не ангел. Тоесть порядочная стерва, стало быть, подружки не стали бы ей помогать. Ведь непобоялась же одна девочка ее крутого папаши и рассказала на следствии, какдевчонка сама ей призналась, что наврала.

Хоть везде и пишут, что милиция у нас поголовнокоррумпированная, думала дальше Надежда, но в этом случае следователь оказалсявполне приличным человеком. А скорее всего, он понял, что дело-то выеденногояйца не стоит, несмотря на деньги и связи богатого папаши. Ведь обвиняли-тодиректора только в сексуальных домогательствах, не насиловал же он ученицу вкабинете, в самом-то деле! Статья-то, разумеется, на это есть, но все же у насне Америка… Лунгин нанял бы приличного адвоката, и тот мокрое место оставил быот девчонки на перекрестном допросе.

Так что с уверенностью можно сказать, констатировалаНадежда, допив наконец кофе, что во всем виновата журналистка ИринаГорностаева. Если бы полгорода не прочитало ее статью, ничего особенного бы не случилось.Разумеется, Лунгин пережил бы неприятное время, но в конце концов все встало бына свои места.