что делал... Я ведь готова отдать за тебя жизнь... бедный, глупый мальчик!..

Подносит его руку к губам, нежно целует ее и бережно опускает ему на грудь. Сдерживая рыдания, встает, гасит газовый рожок и выходит, тихо закрыв за собой дверь. Слышно, как она снаружи запирает ее.

На полу мирно спит Джайпо. Острые язычки пламени мягко освещают его большую голову со спутанными волосами, вздымающуюся грудь. Его лицо безмятежно, спокойно.

Светает.

Комната в доме Мак Филиппов. Ярко горит камин. Только тикание часов нарушает тишину.

У окна все еще в пальто стоит Мэри. У камина, задумчиво глядя на огонь, — Дан.

Туман на улице рассеивается. В окно проникает слабый рассвет. Молчание прерывает Мэри.

Мэри. Который час?

Галлахер (посмотрев на часы, стоящие на камине). Половина шестого.

Из коридора, доносится слабый стук.

— Что это?

В окно Мэри видит маленькую, закутанную в шаль фигурку, свернувшую направо.

Мэри. Мама пошла в церковь.

Галлахер снова погружается в задумчивость, устремив взгляд на огонь. Подходит Мэри, с нежностью смотрит на него. Хочет о чем-то спросить и не решается.

Мэри. Дан... А если вы не найдете его?

Не получив ответа, прижимается к нему. Продолжает взволнованным шепотом:

— Если я потеряю и тебя, я умру... Я не переживу этого.

Галлахер (тихо). Дорогая, я думаю теперь не о себе. Я думаю обо всех повстанцах, о нашей борьбе, об Ирландии! (Горько.) Этот несчастный глупец слишком много знает.

Мэри (прижимаясь к нему). О, если бы я могла хоть чем-нибудь помочь... Это ожидание так ужасно!.. Может быть, я могу помочь чем-нибудь тебе?

Ответа нет... Наконец тихо и нежно он просит:

— Повтори мне еще раз, что ты меня любишь.

Мэри. Люблю тебя... Я всегда буду тебя любить, что бы ни случилось. Никогда никого у меня не будет, кроме тебя!

Дан нежно целует ее.

За окном слышатся торопливые шаги. Кто-то входит в коридор, быстро открывает дверь.

Том. Командир!

Галлахер (быстро подойдя к двери). Да?

Том. Она хочет видет тебя... Настаивает... Ни с кем из нас говорить не желает.

Галлахер (резко). О чем ты?.. Кто хочет меня видеть?..

Не успевает Том раскрыть дверь, как, оттолкнув его, в комнату вбегает Кэт Медден. Увидев Галлахера, она останавливается. Дрожащим голосом говорит.

Кэт. Я Кэт Медден... девушка Джайпо Нолена.

Бросив на нее быстрый взгляд, Галлахер делает знак изумленному Тому, стоящему в дверях.

Галлахер. Закрой дверь!

Том закрывает дверь. Кэт стоит молча. Не сводит глаз с Галлахера. Несколько мгновений все молчат. Нервы у всех напряжены до предела. Наконец Кэт, умоляюще сложив руки, обращается к Галлахеру.

Кэт. Командир, я пришла на коленях умолять о пощаде. Он не сознавал, что делал!.. Вы не тронете его, когда узнаете, почему это произошло!

Галлахер (сурово). Вы знаете, что он сделал? Вот там лежит тело человека, которого он предал.

Кэт. Я знаю, почему он так поступил... И хоть сделал он это в бессознательном состоянии, он сделал это ради меня... Ради меня, клянусь вам! О всемилостивый боже, прости меня за слова, которые я ему сказала в минуту гнева... Я пристыдила его за бедность, обвинила в моей бедности... Это я и внушила ему!.. Простите его, он не сознавал, что творил. (Умоляюще, почти плача.) Пощадите его, командир... За свой поступок он сам наказал себя... До конца своей жизни он будет теперь мучиться — и вместе с ним... я.

Галлахер. Вы просите невозможного... не в моих силах что-либо изменить...

Кэт. Никогда больше он не причинит вам никакого вреда!

Галлахер. И вы думаете, что теперь «коричневые» оставят его в покое?.. Да они вытянут из него все, что он знает... К ним потянет его страх, и страх же превратит его в их орудие, которое и уничтожит нас!

Кэт. Я увезу его! Клянусь вам всеми святыми, что я это сделаю!

Галлахер. Прошу вас, перестаньте!

Поняв, что от командира она ничего не добьется, Кэт приходит в отчаяние. Именно отчаяние и заставляет ее обратится к Мэри, которая широко раскрытыми глазами наблюдает за происходящим.

Кэт. Я не могу сейчас равнять себя с вами... но когда-то я была такой же девушкой, как и вы... и какой бы сейчас я ни была, по вашим глазам я вижу, что вы любите его. (Глазами показывает на Галлахера.) Так представьте, что вам нужно было бы спасать его жизнь... Разве вы не умоляли бы о пощаде? Так почему же вы отказываете в ней мне, грешной женщине?

Коридор в доме Мак Филиппов.

У двери в комнаты стоят Мульхолленд и Том Коннор. Они прислушиваются к разговору в комнате. Весь разговор здесь ясно слышен.

Голос Галлахера. Где сейчас Джайпо?

Голос Кэт. У меня в комнате... Тут, в доме за церковью. Но обещайте, что вы не причините ему никакого зла. Дайте ему возможность исправиться... Он безобидный человек... Он не сознавал, что делал!..

Мульхолленд многозначительно смотрит на Тома. Том отвечает ему понимающим взглядом. Так, не сказав друг другу ни слова, они одновременно поворачиваются и поспешно уходят.

Комната в доме Мак Филиппов.

Кэт. Мисс Мак Филипп, во имя вашей любви, попросите его не трогать моего Джайпо!

Галлахер (борясь с собой). Кэт, Кэт! Сейчас дело не в наших чувствах... Сейчас война... Уверяю вас, я сделал для Джайпо все, что можно... Он сам сознался. Не я вынес ему приговор. Его вынес суд. Разве вы не понимаете, что я бессилен что-либо сделать.

Кэт (с отчаянием, обращаясь к Мэри). А если бы это был он и вы умоляли бы пощадить его жизнь?

Галлахер. Да ведь так оно и есть... На карту поставлена моя жизнь и жизнь сотен других людей, которые борются за наше дело... Неужели вы не понимаете, о чем вы просите?

Кэт. Нет!.. вы этого не сделаете!.. Я знаю, вы этого не сделаете!.. Нет... нет!

Мэри больше не может видеть страдания этой девушки, но и помочь ей ничем не может. С тихим стоном она подходит к распятию, перед которым на столе горит свеча. Опускается на колени, безмолвно молится, сжимая руки. Кэт молча смотрит на нее, взгляд у нее смягчается, неожиданно лицо озаряется внутренним светом. Ни накрашенные губы, ни нарумяненные щеки не могут убить сейчас невинности и чистоты, которые от нее исходят. Она робко подходит к Мэри, нерешительно смотрит на нее и тихо спрашивает:

— Можно мне помолиться вместе с вами?

Мэри. Конечно!

Кэт опускается на колени... И две, такие