Лев, убегая от жителей деревни, повстречал лису, которая спросила у него, почему он не удрал от них верхом на лошади.

– Вон за той скалой пасется прекрасный сильный конь, – объяснила лиса. – Тебе нужно лишь взобраться к нему на спину и оставаться там.

Лев отправился к коню и попросил его подвезти себя.

– Разумеется, – сказал конь, – с удовольствием.

И, лягнув льва в живот, он поднял его на два метра в воздух.

– Ты все перепутал! – прорычал лев, упав на землю.

– Ты тоже, – спокойно ответил конь.

Погонщик слонов слез со своего слона и встал на голову посреди дороги. Слон спросил его, почему он не идет ногами и не продолжает путь.

– Ты выставляешь себя на посмешище, – сказал слон.

– Раз уж я решил постоять вверх ногами, – ответил погонщик, – то я отлично понимаю, что вызываю недовольство тех, кто с рабским упорством цепляется за принятые в обществе традиции и предрассудки; мне кажется, подобный упрек был бы более приемлем в устах того, кто не носит на носу хвост.

Эта притча учит нас тому, что, хоть в четыре прямые линии и можно вписать круг, пустые углы никуда не денутся.

Собака, повстречав незнакомого кота, схватила его за шкирку и долго трепала с серьезным видом, после чего бросила в канаву и с важным видом сказала:

– Вот так-то, друг кот! Думаю, это преподаст тебе хороший урок, а поскольку наказание должно вести к исправлению, ты должен быть мне благодарен за то, что я соблаговолила тебя наказать.

– Я не подвергаю сомнению твое право докучать мне, – ответил кот, переводя дух, – но мне хотелось бы знать, есть ли у тебя право меня поучать. Кроме того, если это не станет проявлением неуважения к суду, я хотел бы, чтоб мне сообщили, какого рода преступление я совершил, чтобы более ясно понимать характер урока, который я должен извлечь из этого наказания.

– Раз уж ты так любопытен, то я докучаю тебе потому, что ты слишком слаб, чтобы докучать мне.

– Другими словами, – сказал кот, изо всех сил пытаясь привести себя в порядок, – ты кусаешь меня за то, чему обязан своим существованием.

Ответ собаки растворился в бесконечном эфире, куда она взлетела после того, как ее лягнула проходившая мимо лошадь. Мы не можем озвучить мораль этой истории до тех пор, пока собака не вернется на землю и не завершит этот разговор подобающей апофтегмой[11].

Людям, носящим тесные шляпы, следует серьезно отнестись к этой притче и хорошенько поразмыслить о глубоком смысле ее морали.

Переходя через реку по высокому мосту, корова обнаружила, что одна широкая доска разболталась, и ее поддерживает лишь балка моста.

– Так, – сказала корова, – если я встану на этот конец доски, то, когда на противоположный ее конец наступит вон та овца, шерсть пойдет вверх.

Когда задумчивая овца неосторожно приблизилась к коварной ловушке, корова всем весом прыгнула на свой конец доски, и это привело к падению говядины.

Две змеи спорили, как лучше нападать на жертву.

– Лучший способ, – говорила одна, – осторожно подкрасться сзади и схватить ее вот так! – Тут она продемонстрировала свой метод, схватив вторую змею за хвост.

– А вот и нет, – последовал ответ. – Лучше всего приближаться кругами, вот так! – Она набросилась на свою товарку и схватила ее за хвост.

У них не было разногласий по поводу того, как избавиться от своей добычи, однако они принялась практиковать свои методы друг на друге и не остановились, пока обе не были проглочены.

Работа, начавшаяся с разногласий, часто заканчивается привычным образом.

Один человек устало брел по улицам Персеполиса, таща тяжелую ношу. Он подумал:

– Хотел бы я знать, что я тащу на своей спине, – тогда я мог бы подумать о том, как этим распорядиться.

– Предположим, – сказала ноша, – я – человек в мешке. Как бы ты мной распорядился?

– По правилам, – ответил человек, – тебя следовало бы отнести в Константинополь и бросить в Босфор, но возможно, я бы удовлетворился тем, что положил бы тебя на землю и попрыгал бы на тебе – это было бы приятнее и столь же действенно.

– Ну а что если, – вновь спросила ноша, – я была бы говяжьей лопаткой (на которую я очень похожа), принадлежащей какой-нибудь бедной семье?

– В таком случае, – быстро ответил человек, – я бы отнес тебя в свою кладовую, любезный.

– А если бы я была мешком золота, ты считал бы меня очень обременительной? – спросила ноша.

– Многое зависело бы от того, кому ты принадлежишь, однако в целом я могу сказать, что золото на плечах ощущается невероятно легким, несмотря на его вес.

– Вот вам человеческая глупость, – заключила ноша. – Люди не понимают, что качество жизненного бремени не имеет никакого значения. Фунты и унции – вот что имеет настоящий вес.

Однажды зимней ночью встретились привидение и джинн. Привидение сказало:

– Чрезвычайно неприятная погода, мой друг! Жаль, у меня нет зубов, чтоб ими стучать!

– Тебе они ни к чему, – ответил джинн, – ты ведь всегда можешь заставить стучать зубы других людей, просто показавшись им. Что до меня, то я был бы рад заняться какой-нибудь легкой работой – воздвигнуть дешевенький дворец, перенести из одного места в другое легкую принцессу, пригрозить какому-нибудь маленькому калеке… Что-нибудь в этом роде. Каковы перспективы на урожай дураков?

– Весьма хорошие на следующие несколько тысячелетий. Скоро появится штука под названием Литература, и на ней мы сделаем целое состояние. Однако для Истории это будет очень плохо. Черт бы побрал это призрачное одеяние! Чем больше я в него кутаюсь, тем сильнее мерзну.

– Когда мы сделаем состояние на Литературе, – ухмыльнулся джинн, – ты, я полагаю, купишь себе материальную одежду.

– А ты, – парировало привидение, – сможешь подыскать себе постоянную работу с фиксированным окладом.

Эта притча показывает, в чем разница между сверхъестественным и естественным превосходством: одно появляется в рассказе, второе нет.

– Позвольте мне помочь вам в этом мире, мадам, – обратился мальчишка к странствующей черепахе и положил ей на спину тлеющий уголек.

– Благодарю, – ответила ничего не подозревающая черепаха, – но я одна отвечаю за время своего прибытия, и только я определяю степень требуемого от меня проворства. Скорость, с которой я двигаюсь, позволит мне успеть на все назначенные встречи.