4

Когда нас захватывает погонщик, трудно добиться расстояния от Эмоционального Ребенка. Мы чувствуем, что по терпели поражение. Часто в такие моменты все, что нужно, — это осознать, что мы отождествлены со стыдящейся частью себя, которая подвергается нападению со стороны более сильной, насильственной и доминантной энергии.

В старших классах я был в команде школы по софтболу[7]. Я хорошо играл в поле и очень хорошо бил — на тренировке. Но во время сезонных игр мой мяч летел за поле почти с каждой подачи, и я пропускал мячи, которые легко мог взять. То же самое происходило на теннисных матчах, когда мы играли против других школ. Чем сильнее было давление, тем более я разваливался на части. Что-то у меня внутри просто переставало работать. Я ничего не мог с этим сделать. Таково же рода опыт происходил в других ситуациях, когда я ощущал давление, например, сдавая экзамены, или, что было самым болезненным, занимаясь любовью. Впоследствии я был, как громом поражен, когда узнал, что переживал тогда именно шок.

Шок — еще одна существенная достопримечательность во внутреннем ландшафте Эмоционального Ребенка. Он приходит из чувства такого глубокого страха, что мы отсоединяемся от себя и часто не можем даже чувствовать, думать, двигаться или говорить. Шок может возникать в нашей жизни непредсказуемо и внезапно, в любой ситуации, в которой есть хотя бы малейшее давление, агрессивность или боль. Спровоцированная дискомфортом бессознательная ранняя травма лишает нас возможности функционировать. Шок способен искалечить наши способности в любом аспекте жизни.

Шок приходит из травмы, причем обычно повторяющейся. Питер Левин в своей книге «Пробуждение тигра» разрабатывает динамику шока. Он объясняет, что лучший способ понять шок — это вообразить маленькое животное, загнанное в угол хищником: негде спрятаться, некуда бежать, невозможно бороться.

В детстве мы были, как это маленькое животное. Наша нервная система, выживающая с помощью бегства или борьбы, не имела в распоряжении этих возможностей, если мы оказывались в западне. Тогда она откликалась замораживанием, и системы тела сворачивались. Ребенок чувствует себя в западне, переживая травму любого рода. Травматические опыты в какой-то форме случались с нами снова и снова. Результатом стало скрывающееся внутри глубокое чувство замороженности, и его можно в любой момент спровоцировать. Это шок. Даже если мы энергетически уводили себя от угрожающей ситуации (это называется дизассоциация), наша физиология все же приходила в шок, и мы накапливали в бессознательном болезненные воспоминания.

Иногда эти повторяющиеся травмы случаются так рано или так незначительны, что мы даже не осознаем, что они случились. Невинный, открытый, изысканно чувствительный младенец или маленький ребенок чувствует вокруг себя все, и его травмирует малейшая насильственная или вторгающаяся энергия, малейшее напряжение или бессознательность в его окружении. Мы рождаемся в подавляющем и соревнующемся обществе, где в шок приводит сама его природа. Наше рождение, общение наших родителей друг с другом, их образ жизни, то, как нас касались, то, с чем мы столкнулись в школе, — чаще всего это бесчисленные травмы, которым мы подверглись. Если к этому добавить насилие, давление, критику и вторжения, постигшие нас в детстве, у нас начнет складываться картина шока.

Когда сегодня мы переживаем что-то, напоминающее ранние травмы, возникает шок. Один из участников наших семинаров однажды рассказал очаровательную историю, которая послужит хорошим примером того, как шок всплывает в нашей ежедневной жизни. У него сильная и контролирующая жена, которая, среди прочего, запретила ему есть в их дорогой машине, потому что боялась испортить обивку. Однажды, когда они ехали за городом (по Германии), он купил свежие вишни и все-таки стал поедать их в машине прямо на ходу. Она начала его пилить, но он возразил, что никакой проблемы нет, потому что он держит косточки во рту. В определенный момент он нагнулся и выплюнул их в окно. Все было прекрасно, только он забыл его открыть. Именно это происходит в шоке. Мы так пугаемся, что делаем глупейшие вещи.

Многие вещи могут привести нас в шок. Мы называем эти вещи раздражителями шока. Раздражителем шока может быть любого рода высказанный или невысказанный гнев или насилие, давление, критика или осркдение. Это может быть контроль, манипуляции или ожидания. Это может быть напряжение, или негативность, «носящаяся в воздухе», или противоречивые сообщения. Даже чего-то одного из перечисленного может быть достаточно. Малейшего взгляда, какого-то тона голоса, того, как кто-то с нами разговаривает или не разговаривает, может быть достаточно, чтобы спровоцировать шок. Симптомы шока могут быть разными у разных людей. Он может вызывать холодный пот, ускоренное сердцебиение, сильное беспокойство или замешательство. Некоторые из нас могут все время пребывать в какой-либо форме шока. Он может проявляться как фобии, приступы паники, хроническое беспокойство, расстройства способности учиться или какие-нибудь хронические болезни. Мы можем пытаться компенсировать воздействия шока, «улетая» или фантазируя, но опыт шока остается в теле. У меня есть близкий друг, который почти гениален, но его почерк выглядит так, словно ему пять лет. Узнав о шоке, он понял, что большую часть детства был дислексиком[8].

Как и в случае со стыдом, шок может быть связан с разными областями нашей жизни. Шок может сделать нас недееспособными в сексе, чувствовании, гневе или творчестве. Трудно понять, почему шок возникает в этих конкретных областях нашей жизни. В случае стыда мы можем увидеть, как и в чем критикуем себя сами или подвергаемся осуждению со стороны. Но в случае шока часто все остается загадкой. Я так никогда и не смог разобраться в том, откуда возник мой шок. Наверное, из памяти о глубоко бессознательной травме. Мы можем заниматься любовью и внезапно обнаружить, что не присутствуем, или тело перестает откликаться. Нам может быть трудно чувствовать эмоции, и мы сами не знаем, почему. Гнев, конфронтации или выступление перед группой может вызывать огромную панику.

Основные области, в которых проявляется шок

1. Сексуальные проблемы — необъяснимые страхи или тревоги о «производительности».

2. Страх конфронтации, гнева, наказания, критики.

3. Трудности в самовыражении и творчестве.

4. Недоступность чувств.

В прошлом я верил, что причиной недееспособности и шока может быть только чрезвычайная и очевидная травма. Но это не так. Даже контроль или манипуляция, ситуации для нас незначительные, для Эмоционального Ребенка бывают настолько же травматическими и шокирующими, что и очевидные случаи сексуального или физического насилия. Это понимание было для меня важно, потому что помогло мне стать более сострадательным к себе.