Стоя на краю террасы, она увидела рыбака Али. Он подплыл очень близко к берегу.

— Добрый вечер, Али, — поздоровалась она. — Как ловится сегодня рыба?

Он поднял глаза и улыбнулся.

— Как всегда при ясной и полной луне, милостивая госпожа.

— Завтра я выхожу замуж, Али, — сказала девушка своему другу.

— Замуж? — Рыбак был удивлен. Он не слышал о приготовлениях к королевской свадьбе. Бракосочетание дочери Могола — великая радость, а не тайная церемония, которой оно, похоже, станет.

— Да, Али, — продолжала Ясаман, — за принца Ямал-хана. Что ты об этом думаешь? — Может быть, Али, проживший всю жизнь в Кашмире, расскажет ей что-нибудь о будущем муже? Ведь крестьяне любят посплетничать.

— Сын Юзеф-хана? — переспросил рыбак.

— Да, — подтвердила Ясаман. — Он красив? Люди о нем хорошо говорят? Ты должен рассказать мне все, что знаешь.

— Да, принцесса, я видел принца. Он выше твоего отца. Женщины считают, что он красив, и я не слышал, чтобы о нем дурно говорили. И он послушен отцу.

— О-о, — протянула девушка. Начало не было многообещающим. По правде, просто скучным. Она надеялась услышать от Али какой-нибудь интересный факт, который помог бы ей понять незнакомца, за которого ей завтра предстоит выйти замуж.

— Спокойной ночи, принцесса. Да наградит тебя Аллах многими сыновьями. — Али принялся грести прочь, спеша поскорее вернуться в деревню и рассказать новость.

— Спасибо, Али, — разочарованно поблагодарила девушка и отошла от парапета. Растянувшись на шелковой кушетке, она смотрела на полную августовскую луну и думала, как с ней часто бывало, о Кандре. Кандра тоже видела эту луну. Женщина, давшая ей жизнь. Ее мать. Нет, решила Ясаман, Кандра не была ее матерью. Что бы ни случилось, мать всегда остается с ребенком. Ругайя Бегум, мягкая и любящая, вырастившая ее и всегда находившаяся рядом, — вот ее настоящая мать.

Но к той англичанке, призналась себе Ясаман, она всегда испытывала интерес. Ей рассказали о ней все, что знали, но этого было недостаточно. И все же между ними существовала некая связь. И семья Кандры никогда не забывала о ней.

Ежегодно отец посылал матери Кандры прекраснейшую, без малейшего изъяна жемчужину через представителя ее торговой компании в Камбее. Английская бабушка Ясаман тоже каждый год писала отцу. Интересно, что бы они сказали о ее замужестве?

— Дочь моя, что ты здесь делаешь так поздно? — Незаметно к ней подошел отец Куплен. Воздух едва колыхнулся от движения его одежд. — Ты чем-то обеспокоена?

— Я думаю о Кандре, святой отец, — ответила Ясаман и указала на удобный мягкий стул, стоящий рядом. — Посидите со мной.

— Ты часто о ней думаешь, моя дорогая госпожа? — спросил священник и сел.

— Иногда, — откровенно ответила девушка. — Отец рассказал мне о ней все, что знал. Но временами мне кажется это недостаточным. Я ничего не знаю о ее семье. Мама Бегум говорила, что папа переписывается с бабушкой. Но мне не показали ни одного письма. О чем они пишут друг другу? Бабушка рассказывает о Кандре? А Кандра обо мне спрашивает? — Она перевела дыхание. — Теперь, когда я выхожу замуж и с соизволения Божьего когда-нибудь сама стану матерью, моя собственная мать интересует меня больше и больше. — Девушка грустно рассмеялась. — Жаль, святой отец, что вы не можете мне рассказать то, что мне так хочется знать. Вас ведь здесь не было, когда здесь жила моя… жила Кандра.

Секунду казалось, что священник о чем-то спорит сам с собой.

— Это правда, меня не было в Индии, когда здесь жила Кандра, — наконец произнес он. — Но я могу пролить некоторый свет на то, что ты хочешь знать, госпожа.

— Вы? — Ясаман привстала и подалась вперед. — Расскажите все, что вы знаете, святой отец, — попросила она. — Пожалуйста, расскажите!

— Отец доверял мне письма твоей бабушки. Ты ведь знаешь, Могол не говорит и не читает на языке Кандры. Они общались по-французски. И бабушка де Мариско тоже писала ему на французском языке. Но он, хоть и говорит по-французски, читать не умеет. Он не желал, чтобы о письмах знали его друзья-иезуиты. Я же простой священник, не член этого почтенного ордена. И я ему читал письма твоей бабушки.

Твоя бабушка, госпожа де Мариско, не англичанка. Она родом с острова к западу от Англии, который носит название Ирландия, но там она жила только в детстве. Хотя твоя бабушка и вышла из благородного сословия, у нее проявился талант торговца. Она начала торговое дело с товарищем своего второго мужа. Теперь тот джентльмен умер, но компания носит прежнее название — торговая компания «О'Малли-Смолл». Она принесла твоей бабушке большое состояние.

Каждый год, как ты знаешь, она сообщает, что получила высланную твоим отцом жемчужину. Иногда рассказывает о Кандре, которая вернулась к своему первому мужу. У них несколько сыновей, а значит, у тебя есть еще братья. Каждый раз госпожа де Мариско спрашивает о тебе. Красива ли ты? Как учишься? Похожа ли на мать? Спрашиваешь ли о них? Каждый год одно и то же и каждый раз передает тебе любящий привет.

— А что отвечает отец? — заинтересовалась девушка.

— Ничего, госпожа, — ответил священник. — Он только шлет твоей бабушке жемчужину, таким образом давая Кандре понять, что она может о тебе не беспокоиться, ты жива и с тобой все в порядке. Кандра не хотела тебя оставлять. Любивший ее Могол не хочет, чтобы она напрасно тревожилась о твоей судьбе. Поэтому он и поддерживает эту связь.

— А почему папа отправляет жемчужины бабушке, а не Кандре?

— Если бы Могол посылал их Кандре, это бы разбередило ее старые раны. Не забывай, . Кандра замужем. Супругу не понравится напоминание о том периоде ее жизни, когда, считая его мертвым, она вступила в брак с другим человеком и родила от него ребенка. Я учил тебя догматам Матери Святой Церкви, уважаемая госпожа. У женщины должен быть лишь один муж, а у мужчины единственная жена.

Ясаман кивнула, а потом задумчиво спросила:

— Кандра вспоминает когда-нибудь обо мне? Скажите, отец Куплен, она смогла бы меня полюбить? Как бы я хотела ей рассказать о моей свадьбе. Если я напишу ей письмо, вы проследите, чтобы его отправили?

— Не думаю, что это разумно, добрая госпожа, — мягко возразил священник, вконец расстроившись при виде разочарованных глаз принцессы — Я бы сам рассказал бабушке де Мариско о твоем счастье, принцесса. Как бы они гордились тобой, если бы знали тебя. Но это не в их власти. И лучше оставить все, как есть. Ты ведь по-настоящему не страдала, потеряв женщину, которая тебя родила, — ты ее никогда не знала. Ругайя Бегум была тебе доброй и любящей матерью. И ты в ответ дарила ей уважение, верность и любовь.

— Это так, святой отец, — подтвердила Ясаман и живо спросила:

— А вы думаете, я буду счастлива? Мне не нравится эта спешка со свадьбой.

— Ты знаешь, дитя мое, что твой отец нездоров.