– Эльва любят необычные жилища, но это… это, по-моему, вообще не дом, – отметил Копринус.

Лиховред неожиданно, хотя, конечно, и молча, с ним согласился.

И тут из-за орехового куста навстречу им вылетела высокая белая эльва со всклокоченными, покрытыми золотистой сединой волосами.

– Вы же не садовники, – сообщила она вместо приветствия. – Тогда зачем вы здесь? И вы ведь даже не белые эльва, – продолжила она. – И как тогда вы собираетесь все тут исправлять?

– Исправлять? – осторожно переспросил Лиховред.

– Я же им говорила, что у меня пропала магия. Совсем. Орехи не зреют. Вон, смотрите. Мои белки голодные. А у них, между прочим, дети!

– Тут мы точно ничем не можем вам помочь, уважаемая Ольха, – сказал Лиховред. – Растительной магии сейчас не осталось нигде в Назиании.

– Как это не осталось? А куда тогда смотрят садовники?

– Садовники не могут ничего сделать. Потому что Долина, она захвачена плеснюками. И эти плеснюки куда-то запрятали Цветы.

– Этого не может быть! А если может, то что тогда говорит Астрагал?

– Ничего не говорит, он тоже пропал.

– Но это же ужас какой-то! И что же теперь делать?

– На самом деле есть один способ… словом, я знаю, как вернуть магию.

– Ты? А, кстати, кто вообще вы такие? Твоя шляпа кажется мне знакомой, – Ольха ткнула пальцем в Лиховреда.

– Это моя фамильная шляпа.

– Значит, ты из Подземелиев, – догадалась белая эльва. – Древний был род, жаль только, выродился окончательно. Так как вы собираетесь вернуть в Назианию магию? Это ведь невозможно сделать без Цветов.

– Это будет сложно сделать это без Цветов, – заверил ее Лиховред. – Но к счастью, мне удалось спасти Сердце Назиании и перенести его в другое подходящее растение. И осталось еще немного магии возле самого Сердца. К тому же мне известен обряд, который поможет усилить магическое поле, чтобы его хватило на всю Назианию.

– А потом садовники при помощи магии выгонят плеснюков и найдут Цветы! – обрадовалась Ольха. – Но почему тогда вы здесь, а не возле Сердца?

– Дело в том… дело в том, что нам нужен третий эльва. Для проведения того обряда.

– Так в чем же дело? В Назиании полно эльва. Хватайте любого и приступайте!

– Это очень важный обряд, от него зависит будущее Назиании, – напомнил Лиховред. – Далеко не каждый эльва с этим справится. Сперва мы хотели обратиться к Астрагалу… но теперь… теперь вы, Ольха, – наша последняя надежда!

– Ты явно преувеличиваешь, – сказала белая эльва. – Ну да ладно, дело, видать, действительно серьезное. И где сейчас находится Сердце?

– На месте древней столицы.

– Это на Дрожащих-то болотах? Ничего не скажешь, подходящее местечко вы выбрали.

– Местечко на самом деле действительно подходящее, – заверил ее Лиховред. – Ведь там уж точно никто нам не помешает.

– Ладно, – сказала Ольха. – Надо же спасать моих белок. Эти орехи, – она обвела взглядом свою домашнюю рощу, – без магии почти не зреют. Решено, отправляемся на болота. Только вам придется немного меня подождать.

С этими словами Ольха выволокла из-за ближайшего куста внушительных размеров мешок. В мешке оказались желуди.

– Сейчас-сейчас, мои маленькие, – сообщила она.

Копринус догадался, что это она не им, потому что потом белая эльва поднесла к губам серебряный свисток, который до этого висел у нее на шее. И он оказался прав, потому легкий мелодичный свист сразу же отозвался жутким грохотом, как будто сейчас на них на всех откуда-то сверху должна была обрушиться лавина. Копринус почувствовал, как испуганно задрожал пол и совсем как от сильного ветра зашевелились кусты. И тут появились первые белки. Постепенно их становилось все больше и больше. Быстрые рыже-серые ручейки спешили к мешку со всех сторон, включая потолок. Возле мешка зверьки не задерживались и, схватив желудь, а то и два, устремлялись обратно. Детям несут, предположил Копринус.

Эльва стояли поблизости от мешка, поэтому постепенно они оказались в самом центре образовавшегося белковорота. В какой-то момент одна не в меру голодная белка запрыгнула прямо на голову Лиховреда.

– Смотрите, ваше Мрачнейшество, – вскликнул Копринус. – Она грызет вашу шляпу! Наверно, она приняла ее за гриб.

– Моя шляпа и есть гриб, – не прореагировал Лиховред. – Она сделана из мухоморовых волокон.

– Из мухоморовых? Так ты решил отравить мою белку?!

Белка тем временем распробовала шляпу и откусила от той внушительный кусок. И Лиховреду это престало нравиться.

– А ну брысь! – воскликнул он. – Брысь!

И он попытался стряхнуть зверька, висевшего у него прямо перед носом. Но белка не сдавалась. Шансы на спасение шляпы исчезали вместе с самой шляпой.

– Ах так, да я тебя…

Только не это, промелькнуло в голове Копринуса. Он же сейчас все испор…

Белка испугано пискнула и обессилено повисла на шляпе рыжей шерстяной тряпочкой.

По комнате побежали неприятные багровые блики.

– Нет! – попытался крикнуть Копринус, но было уже поздно.

Белки вокруг Лиховреда валились с ореховых деревьев, словно листья глубокой осенью.

– Это вообще что? Магия? Ты используешь бурую магию? – к опешившей Ольхе наконец-то вернулся дар речи. – Ты меня обманул! И ты решил убить всех моих белок!

И, не дав Лиховреду опомниться, чтобы повторить тогру, белая эльва подбежала к нему. Встав на цыпочки, она сначала сняла белку и, убедившись, что та еще жива, бережно положила к себе в карман, а потом со всей силы нахлобучила на Лиховреда, по самый подбородок, остатки его роскошной мухоморовой шляпы.

– Вон отсюда! – голос Ольхи при этом почему-то приобрел знакомые Копринусу громоподобные нотки.

– У меня, в отличие от тебя, нет никакой магии, но зато… – тут она протянула руку и извлекла что-то из-за куста. – Зато у меня есть вот это! – И она продемонстрировала огромных размеров дубовую палицу. – И я отдубасю вас так, что вы и буквы из своих мерзких тогр вспомнить не сумеете!

– Ваше Мрачнейшество! – быстро сориентировался Копринус и, схватив под руку ошарашенного Лиховреда, выволок его за дверь.

Когда они оказалось на поляне, Копринус обернулся к дому и наспех выпустил слова еще одной тогры. И тут же дверь и окна начали стремительно зарастать. Места, где они только что были, выравнивались и затягивались молодой корой. Скоро и следа от них совсем не осталось. Дом Ольхи стал выглядеть как обычное дерево.

– Она еще долго отсюда не выберется. Так что можете быть спокойны, – сообщил он Лиховреду, который к тому времени начал приходить в себя и уже стащил с себя испорченную шляпу. Стало видно, что та скрывала изрядную лысину.