— Полина, это в корне меняет все дело. Если я правильно понял, то сейчас на руках Алексея весь действующий пакет документов, разрешающий ему без проблем вывезти сына за границу. Ты уверена, что он действительно собирался на Бали в отпуск? Не удивлюсь, если у него противоположные планы. Возможно, это только предлог, чтобы запутать следы? Это пока еще документы ребенка всплывут в стране, где он может осесть. Вряд ли собирался возвращаться.

Розыск детей, как правило, длится годами и не всегда приводит к успешным результатам. Так что, Полина, успокоить тебя в этом отношении мне пока нечем. Боюсь, что это еще не все сюрпризы, которые оставил твой муж. Не зря покойный Антон не любил его. Он подлецов вычислять умел и своей интуиции доверял, но уберечь тебя от одного из них так и не сумел.

Все сказанное обрушилось на меня ледяным потоком паники. Как такое может быть, чтобы Алексей без проблем вывез сына за границу? И что делать, если это так? Где и как мне искать Егорку? Что нужно предпринять для этого в первую очередь? Что переживает мой сын? Не так же просто у меня на душе кошки когтями скребут? Нет, не кошки, а дикие тигры лапами разрывают грудную клетку. И хотя в телефоне я слышала спокойный, умиротворяющий голос Аристарха Вениаминовича, понимала, что паника захватывает душу и я готова выть в голос от бессилия.

— Полина, вы слышите меня? Не надо так переживать, еще не все потеряно. Успокойтесь, если с вами что-либо случится, сыну это не поможет и только сыграет на руку Алексею. Я сегодня же по моим каналам постараюсь хоть что-то узнать. А вы поезжайте домой, отдохните и наберитесь сил.

А завтра, во второй половине дня, приезжайте ко мне, мы с вами обсудим и выработаем тактику поведения, может все и не так страшно, как кажется сейчас. Не нужно давать лишние козыри в игре вашему мужу. Попробуем сначала понять, чего же он хочет.

Я понимала правоту Аристарха Вениаминовича, но все его правильные слова не доходили до моего, охваченного паникой мозга, так как я отгородилась стеной отчаяния от окружающего несправедливого мира. Как я могу отдыхать, зная, что моему малышу сейчас плохо, что он тоже в непонимании от разлуки с мамой. Я тонула в беспомощности, не зная, что предпринять в сложившейся страшной ситуации. Этого не должно было случиться, но почему-то случилось, и я чувствовала себя пойманной рыбой, по злой прихоти рыбака, лишившейся привычной среды обитания, выкинутой на сушу и оставшейся беззвучно задыхаться от недостатка кислорода. Кто поможет и услышит мои мольбы о спасении сына, когда теперь я смогу снова ощутить его тельце в своих руках, увидеть улыбку на сияющем личике и почувствовать себя только от одного этого счастливой, без оглядки на все, что с нами произошло. Только мать, которую так бесчеловечно разлучили с ее малышом, может ощутить все грани отчаяния, которые терзали меня сейчас.

Я задыхалась в кабинете, поэтому вышла на улицу, чтобы на воздухе немного прийти в себя. Надо пройтись, мне всегда лучше думалось при ходьбе, в толпе людей, спешащих по своим делам, и не замечающих меня в общей массе. Я приобрела эту привычку после смерти папы, когда пыталась таким образом справиться с депрессией. Вот и сейчас я шагала в толпе, обдумывая, как вести себя, если Алексей все еще в городе. Может, стоит проехать к Марго, вдруг он там с Егоркой? Или обзвонить гостиницы, хотя вряд ли они еще в городе. Позвонить в аэропорт и узнать, были ли они на регистрации рейса? А может, проще сразу проехать туда, вдруг по телефону мне не дадут такие сведения?

Размышляя таким образом, я машинально смотрела по сторонам и вдруг увидела вывеску кафе, которое мне напомнило, что я так и не перекусила дома, как хотела. И сейчас крайне желательно поесть нормальной горячей еды, которой не видела больше двух суток. А сейчас поняла, что просто умираю от голода. Да, надо зайти, тогда хоть одной проблемой станет меньше.

Заведение оказалось вполне приличным и, видимо, популярным, так как почти все столики в зале, декорированном под французское кафе, были заняты. Найдя неподалеку свободный столик, я присела за него и дождалась официанта, который принес мне меню. К слову, меню вполне меня устраивало, я выбрала себе курицу по-французски и кофе с шоколадным круассаном. Вкусно и сытно, вполне достаточно, чтобы утолить свой голод. И махнув на все рукой, решила немного расслабиться, чтобы убрать это паническое дрожание внутри. Рюмка мартини совсем не помешает, поэтому, когда принесли заказ, первым делом лихо опрокинула в себя алкоголь. Что оказалось очень большой моей ошибкой. Притихший, в ожидании еды желудок решил, что после всех предыдущих издевательств над собой, алкоголь даже в таких мизерных количествах мне противопоказан. Поэтому все, только что выпитое, горьким комком подкатило назад к горлу, меня резко затошнило и, если я сейчас же не удалю из организма эту мерзость, здесь и сейчас, произойдет большой конфуз.

Мне срочно нужно в туалет, пока не опозорилась прямо за столом, на глазах у многочисленных посетителей кафе. Время то обеденное, почти все места заняты, еще не хватало испортить аппетит и им тоже. Пусть стошнит в туалете, там, где никого нет, кроме меня. Боже, я согласна даже на то, что там кто-то будет, но только не здесь! Нужно успеть добежать, поэтому, рывком поднялась, прижимая правую руку ко рту и немного наклонившись от все больше подкатывающего комка горечи, быстро шла к спасительной двери в фойе кафе, в этот прохладный полумрак, в глубине которого расположены туалеты для посетителей заведения. И с размаху налетела на мужчину, спешащего мне навстречу и говорящего по телефону, который от моего резкого толчка и вылетел из руки владельца, чтобы с противным звуком удара приземлиться на мозаичный плиточный пол…

— Пипец трубке, Олег! — услышала я голос слева от себя и, подняв голову, поняла, что влипла по самые уши и даже выше, с головой, потому что путь с боков мне преградили две шкафообразные фигуры, от мощи плеч которых ширина коридора как бы сузилась до минимальных размеров, а в оставшиеся рядом щели не просочиться даже моей субтильной фигурке.

Прямо надо мной, раздувая от злости ноздри, навис разгневанный мужчина, который буравил меня черными глазищами, буквально охватывающими меня взглядом так, что я передернула плечами, ощутив волну холодного гнева, окружающего его фигуру. Да меня сейчас просто расплющит от его энергетики! Ой, мамочки, только бы телефон не пострадал, мне не жалко денег, не в них дело, но это же бандюги какие-то!

— Ты, коза, совсем оборзела? Что прешь, как танк на окоп, никого не видя! Куда ты несешься, курица безголовая? Ты знаешь, сколько такой телефон стоит? Год не расплатишься! И ты сорвала мне нужный разговор, а это гораздо важнее! — с этими словами он жестким захватом вцепился пятерней в мое предплечье и дернул поближе к себе. Вот точно синяки останутся от такой волчьей хватки.

— Мужчина, не трясите меня, мне и так нехорошо! Пожалуйста, дайте мне пройти в туалет, мне плохо, меня тошнит. Освободите дорогу, я долго не выдержу!

— То есть для тебя сейчас желание пописать важнее меня? Да ты, коза, понимаешь на кого рыпнулась? Смотри сюда, когда я с тобой разговариваю! Пойдешь, когда отпущу, после окончания разговора, поняла? Ты кто такая?