Я кивнула, но мне было немного страшно.

— Пойдем, — позвал меня папа, забирая пакет с заднего сиденья, — пойдем внутрь.

Гринхэйвен совсем не был похож на больницу, но и обычный дом не очень напоминал. Слишком длинный и прямоугольный, над входом натянут бледно- зеленый тент. На клумбах росли кривоватые недавно высаженные анютины глазки. Трава на газоне была в проплешинах — кое-где проступала земля, а у самого здания виднелись три глубокие лунки.

— Газоном занимаются пациенты, — объяснил папа, — это часть программы пребывания здесь. А в эти лунки посадят саженцы персика, сливы и груши.

— Фруктовые деревья?

— Да. Их выбрали голосованием.

— Среди... пациентов?

— Да. — Папа открыл передо мной двойную стеклянную дверь. — Заходи.

В просторном холле с белыми стенами не было стойки регистрации и кресел для ожидания, только узкие деревянные скамейки. Слева располагалось большое помещение с телевизором и несколькими рядами пластиковых стульев, справа открытые двери вели в кабинеты, в одной из них стояло два больших деревянных шкафа. Один шкаф был открыт, и мы увидели шесть серых свитеров, висящих в ряд на вешалках.

— Доброе утро, Роберт! —донесся откуда-то женский голос.

— Доброе утро, Джози, — ответил папа.

Из кабинета вышла женщина и подошла к нам со словами:

— Дэвид уже готов. Он проснулся около шести. Мэйбл сказала нам, что у него сегодня день рождения.

— Мэйбл, как всегда, права. — Папа поверился ко мне и улыбнулся. — Джози, познакомься, это моя дочь Джулианна. Джулианна, познакомься с Джози Грюнмеккер.

— Очень рада познакомиться, — сказала Джози, пожимая мне руку. — Я видела твою фотографию у Дэвида в альбоме. Ты уже переходишь в старшую школу?

Я посмотрела сначала на Джози, потом на отца. Я еще об этом не думала, но ведь так оно и было.

— Да... похоже на то.

— Джози — администратор.

— И, — с улыбкой добавила Джози, — я школу так и не закончила! Пришла работать сюда в семнадцать лет, да так и осталась. — Зазвонил телефон и она поспешила взять трубку. — Я скоро подойду к вам. Загляните сперва в общую комнату, а потом к нему, я вас найду.

Мы с папой свернули за угол, и пока шли по коридору, запах, сначала почти не ощутимый, здорово усилился. Словно здесь годами жило множество Таинственных Зассанцев, только за ними никто не убирал.

В дальнем конце коридора я заметила небольшую фигурку в инвалидном кресле. Сначала я решила, что это ребенок, но когда мы подошли ближе, я поняла, что это взрослая женщина. У нее почти не было волос, и она вдруг улыбнулась папе беззубой улыбкой, схватила его за руку и заговорила.

У меня душа ушла в пятки. Что она говорила — разобрать было невозможно, но женщина смотрела на папу так, словно он, конечно же, все понимал.

К моему огромному удивлению, он ответил:

— Ты совершенно права, Мэйбл. Сегодня день рождения Дэвида. Поэтому я приехал. — Папа показал на пакет и добавил: — Я принес ему маленький подарок.

— Гаа-ваомка? — спросила она.

— Как ты догадалась?

Мэйбл смотрела на папу, он же взял ее за руку и сказал:

— Боюсь, я слишком предсказуем. Но он их любит и...

Папа заметил, что женщина смотрит на меня.

— Коо эоо? — произнесла она.

— Это моя дочь Джулианна. Джулианна, позволь представить тебе необыкновенную мисс Мэйбл. Она помнит все дни рождения и обожает молочные коктейли с клубникой.

Я выдавила из себя улыбку и прошептала:

— Очень рада с вами познакомиться.

Но в ответ получила только подозрительную гримасу.

— Ладно, мы пойдем к Дэвиду, — сказал папа, отпуская руку Мэйбл.

Я пошла за ним до одной из дверей, тут он остановился и позвал:

— Дэвид? Дэвид, это Роберт.

Дверь открыл мужчина. Я бы в жизни не подумала, что это брат моего отца. Он был коренастый, в толстых очках в коричневой оправе, с бледным и пухлым лицом. Но он обнял папу и закричал:

— Уаа! Эоо ыы!

— Да, это я, братишка.

Я вошла за ними в комнату и увидела, что все стены покрыты коллажем из кусочков головоломок. Они были приклеены прямо к стенам и даже к потолку! Это делало комнату уютной и необычной. Я словно оказалась в пещере с наскальной живописью.

Папа отошел от брата на расстояние вытянутой руки и сказал:

— Смотри, кого я привел с собой!

На долю секунды Дэвид вроде бы испугался, но потом папа объяснил:

— Это моя дочь, Джулианна.

Лицо Дэвида расплылось в улыбке.

— Джу-ии-анна! — воскликнул он и сжал меня в объятиях.

Я чуть не задохнулась. Он раскачивал меня из стороны в сторону, а я не могла вздохнуть. Но потом он разжал объятия и усадил меня в кресло.

— Сегодня мой день рождения!

— Я знаю, дядя Дэвид. С днем рождения!

Он захихикал.

— Спасибо!

— Мы привезли тебе подарок, — сказал папа, разворачивая бумажный сверток из пакета.

Но еще до того, как папа снял бумажную обертку, я вспомнила, какой звук сверток издал, когда я потрясла его, и обо всем догадалась. Ну конечно! Это головоломка!

Дядя Дэвид, похоже, тоже догадался.

— Головоломка?

— Да, и очень красивая, — пояснил папа, снимая подарочную обертку.

Дядя Дэвид выхватил коробку у него из рук и что- то воскликнул. Но папа забрал головоломку обратно со словами:

— Мы не возьмем ее сейчас с собой. Кусочки головоломки разлетятся на ветру.

Папа поставил коробку с головоломкой на пол, я нагнулась к ней, и у меня перехватило дыхание. Три тысячи кусочков! А картинка — только голубое небо и облака. Ни птиц, ни деревьев — только небо и облака.

Папа указал на потолок.

— Я подумал, она как раз подойдет.

Дядя Дэвид закивал и воскликнул:

— На улицу?

— Конечно. Мы пойдем прогуляться. Как насчет мороженого мисс Макэллиот?

Дяде Дэвиду не сиделось на месте от нетерпения.

— Дааа!

Мы нашли Джози и вышли на улицу. Дэвид не мог идти быстро, его ноги сильно заплетались, а плечи сутулились, и он почти повис на папе, пока мы гуляли.

У мисс Макэллиот было небольшое кафе-мороженое. Прилавок, покрашенный белыми и красными полосами, такого же цвета столы и стулья, и даже на стенах висели полосатые плакаты. Мы словно попали на ярмарку.